Начало

Christina and the Diamonds

Петир по инерции взял ее за руку, почувствовав как она напряглась, но не убрала свою руку. Они поднялись на последний этаж и подошли к самой дальней двери. За дверью послышался радостный скулёж и Санса не смогла сдержать улыбки.

— Готовься, Персик будет очень рад, — она повернула ключ и открыла дверь, пропуская его вперёд.

Он не успел сделать и шаг, как в него влетел большой пушистый комок. Персик радостно лаял, прыгая вокруг него и пытаясь дотянуться до его лица. Петир стянул пальто, бросив его на комод

и поднял на руки собаку, позволяя себя облизать.

— Эээй, привет, дружок. Я по тебе скучал, — он чесал собаку за ухом, улыбаясь как ребёнок. Тепло разливалось по его телу, согревая и даря ему надежду.

Петир повернутся к Сансе. Она стояла с бутылкой вина и улыбалась, глядя на него. Ему захотелось броситься к ней и покрыть ее лицо поцелуями. Запустить свою руку в ее мягкие волосы и вдыхать их аромат. Почувствовать тепло ее тела и уснуть рядом с ней, такой родной и любимой.

— Ты будешь глинтвейн?

— С удовольствием. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Если не сложно, можешь принести из комнаты мак? Кстати, ты голоден?

— Ммм, да, — его глаза потемнели, разглядывая Сансу, стоящую перед ним в чёрных джинсах и блузке с вырезом. Он досчитал до десяти, приводя своё дыхание в норму. Я не должен испортить этот вечер.

— Честно говоря, у меня пустой холодильник. Но я могу заказать пиццу.

— Отлично, я этим займусь. Так где ты сказала стоит твой мак?

Петир прошёл в ее маленькую комнату, заваленную большими листами ватмана. Он взял мак, бросив взгляд на открытые вкладки. Бар «Гадкий Койот».

— Ты нашёл? — Санса выглянула из кухни, держа в руках палочки душистой гвоздики, — Глинтвейн скоро будет готов. Что насчёт пиццы?

— Да, да, сейчас.

Он оставил мак на кухне и быстро сделал заказ. Карьер обещал приехать через 15 минут. Петир сел за стол и закатал рукава рубашки. Он оглянул маленькую уютную кухню и расслабился.

— Чем ты занимаешься? У тебя вся комната завалена какими-то проектами. Насколько я помню, раньше такого не было.

— Мм, я устроилась на работу, — Петир удивленно вскинул брови, — Да, теперь я личный помощник своего руководителя. Выполняю практически всю бумажную работу и разрабатываю некоторые проекты.

— Здорово, я рад за тебя. Давно ты работаешь?

— Почти три месяца. Я езжу в офис сразу после учебы, — Санса сняла с плиты кастрюлю и достала два бокала, — Глинтвейн готов.

В дверь постучали.

— А вот и пицца, — Петир встал и открыл курьеру дверь, сунув ему стодолларовую бумажку. Молодой паренёк открыл от удивления рот и быстро засунул деньги в карман, боясь что у него потребуют сдачу.

Петир поставил две коробки на стол и помог Сансе достать тарелки. Она разлила глинтвейн по стаканам и поставила перед ним.

— Прости, я знаю, что глинтвейн и пицца не сочетаются, но…это лучше

чем ничего.

— Все в порядке, не переживай, —

Петир взял большой кусок и откусил. Он только теперь почувствовал, что по настоящему голоден, — Тебе завтра на учебу?

Санса замотала головой, жуя свой кусок, — Нет, мы уже ушли на новогодние праздники. И моя начальница тоже улетела отдыхать, поэтому у меня есть несколько недель, чтобы отдохнуть. А ты? Все ещё работаешь?

— Нет. Мы тоже были вынуждены уйти на праздники раньше. Многие клиенты разъехались, поэтому работа стояла и мне пришлось всех распустить.

Петир сделал глоток. Он вспомнил детство. Рождество, мама, ёлка. Рождество.

— Как ты планируешь провести Рождество? С друзьями?

— Я ещё не думала. Мама со мной до сих пор не общается, поэтому в Ирландию я не поеду. А по поводу друзей…ещё ничего не известно, но мне не хотелось бы устраивать громкие вечеринки. А ты?

Петир посмотрел на неё, боясь задать ей вопрос. Он покрутил в руке стакан, собираясь с мыслями. В конце концов, что он теряет?

— Никак. Я все время провожу Рождество один, — он заметил, что Санса закусила губу, — Если захочешь, мы могли бы провести его вместе.

Петир выпалил это практически не дыша, боясь ее напугать. Он взглянул на неё и успел заметить, как на ее губах проскользнула еле заметная улыбка. Петир расслабился.

— Давай, я подумаю над твоим предложением, хорошо?

— Конечно, я не настаиваю, — он поднял руки вверх в примирительном жесте. Господи, Бейлиш, кому ты врешь? Конечно же ты настаиваешь.

Петир потянулся и взглянул на часы. Было уже двенадцать ночи, а он так и не выпил тех таблеток, которые ему прописал врач. Насрать. Санса зевнула, прикрывая рот рукой.

— Мне пора, я был очень рад тебя увидеть, — он нехотя встал и направился к выходу, надеясь, что она его остановит, — Мы же ещё увидимся? — Петир надел пальто и попытался застегнуть пуговицы, но ему это не удалось. Больная рука ещё отказывалась слушать его и он вздохнул, разведя руками, — Как-то так.

Санса медленно подошла к нему и потянулась к пуговицам. Она стояла близко к нему и он снова разглядел ее веснушки. Пальцы уверено продели пуговицы в петли и Санса поправила ему воротник, коснувшись его шеи. Петир вздрогнул от ее прикосновения.

Санса молча открыла дверь, выпуская его в слабоосвещенный коридор. Он вышел за дверь и повернулся к ней, наклонив голову на бок и ожидая ответ. Санса встала на мысочки и наклонилась к нему, целуя его в уголок губ.

— Да, я думаю мы ещё увидимся.

Дверь закрылась, оставив его в темноте. Сердце гулко стучало, отдавая ему в уши. Он взъерошил свои волосы и провёл языком по губам. Они ещё увидятся.

Петир сбежал по ступенькам, как маленький ребёнок, перепрыгивая через одну. Он остановился напротив пожилого мужчины. Тот удивленно поднял на него глаза.