Начало
Шрифт:
— А откуда ты… — начал второй, с погонами старшего сержанта, но младший его остановил, причём в глазах у него засветился интерес.
— Продолжайте, пожалуйста.
Врать так врать. Не объяснять же, что я на самом деле знаю?
— Это эпидемия. Я врач, я знаю, я уже не раз столкнулся с такими за ночь. Они бросаются на людей, кусаются, не чувствуют боли. — Я врал уже вполне вдохновенно. — У нас в приёмном покое за сегодняшнюю ночь трое таких взбесились. Их только пулей в голову можно убить, в тело они не чувствуют. И они смертельно опасны —
— Точно. Так и было! А вы меня за дурака держите! — вдруг торжествующе закричал младший сержант. — Иваныч этой твари весь магазин в башку засадил, пока тот свалился. Я четыре пули из «ксюхи» в грудь ему влепил, а тому хоть бы хны! Слышишь, что доктор говорит? Ох, ёлки… он же укусил Иванова-то!
— И где Иванов? — спросил осторожно я у младшего сержанта.
— Домой с дежурства пошёл, — немного растерянно ответил тот.
— Давно?
— Давно, — кивнул молодой. — Он почувствовал себя плохо, отпросился. А так у нас вот… час назад смена должна была случиться, да не случилась.
— У Иванова вашего семья есть? — всё так же тихо спросил я у них.
— Есть, жена, две девочки… а что? — вступил в разговор старший сержант, заметно напрягаясь.
— Пошлите туда кого-нибудь. Хотя… убил ваш Иванов уже семью свою и съел, — махнул я рукой.
— Как? — не понял сержант.
— Вот так: ням-ням… — Меня начала пробивать беспричинная злость непонятно на кого, возможно и на самого себя. — Если поедет туда от вас кто-то, пусть стреляет их всех, кто шевелится. Иначе они вас уже всей семьёй сожрут. Да предупредите ваших наверху, чтобы дуром в квартиру не лезли. Один укус — и смерть. Точнее, таким же станешь, кусаться начнёшь, а потом уже помрёшь, не сразу. Это как собачье бешенство, думайте. Думайте башкой!
Последние слова я сказал, уже уходя, но всё же услышал, как младший сержант взялся за рацию, вызвал кого-то и как говорил в нее: «Доктор здесь из „скорой“ был. У них таких бешеных пруд пруди за ночь было. Не лезть туда, говорит, они заразные хуже чумных! Да!.. Просто не суйтесь без защиты!» Я мысленно похвалил сообразительного младшего сержанта. Не стал тот объяснять всё как есть, чтобы просто не послали подальше, а зацепил коллег тем, что больше всего напугает — небывалой заразой. А потом уже можно и подробности рассказать.
Я уже подходил к своему вездеходу, как мимо, рыча мотором, пронёсся милицейский «уазик» с обоими сержантами внутри. Наверное, поехали проверять семью того самого Иванова, который ночью высадил весь магазин пистолета в голову зомби, но был укушен.
Я достал из кармана мобильный телефон, набрал номер Алины Александровны. Та узнала его по определителю номера, потому что сразу встретила словами:
— Да, Серёжа?
— Беспорядок уже начинается, — известил я. — В городе атаки зомби, я сам был свидетелем. Один бросился на мою машину. Местами случается стрельба. Много разговоров об укушенных, которых увозит «скорая». «Скорая помощь» распространит заразу окончательно, похоже, что их никто и ни о чём
На той стороне линии послышался тяжёлый вздох, затем меня спросили:
— Володя не звонил?
— Нет, и не позвонит, — успокаивающим тоном ответил я. — Я только слышал об этом месте, куда его увезли. Это ещё хуже, чем Садов по режиму, где-то в Горном Алтае. Никто ему там никакой телефон не даст.
— Серёжа, вы мне правду говорите?
В голосе у неё проскочило подозрение. Не вся лапша на ушах держится.
— Конечно, — уверенно ответил я.
— Приезжайте скорее, — попрощалась она со вздохом.
Телефон отключился. Вот так и придётся теперь врать, до самого Горького-16, если мы туда доберёмся. Я поехал дальше, объезжая толпу. После жилого района дорога шла через небольшой лесопарк, и там я увидел врезавшуюся в дерево и лежащую на боку карету «скорой помощи». Возле неё стояла одинокая милицейская машина с буквами ДПС на боку. Один из милиционеров заглядывал внутрь машины, а второй пристально смотрел куда-то в лес. Попробуем угадать, что же здесь произошло? Мёртвый пациент обратился? Думаю, что угадал, могу купить себе пирожок.
Снова набрал номер. Откликнулся молодой женский голос:
— Привет, любимый.
— Привет, — сказал я, затем спросил: — Ты сегодня в магазине?
— Нет, я сегодня тренирую, — ответил голос. — А что?
— Я тебя заберу. В городе беспорядки начинаются, думаю, что даже дети к тебе не придут. Может, я за тобой домой заеду?
— Куда заберёшь? — удивлённая интонация.
— В безопасное место. Потом объясню.
Пауза, затем вопрос:
— Мне что, вещи собирать?
— Лучше всего. Собирай для природы, может быть, на даче отсидимся.
— Вдвоём?
— Нет. Лёха, Вика. Ещё там люди будут. Правда, большие проблемы накатывают.
— Хорошо. Заезжай, потом обсудим. Но заезжай на работу, я всё же поеду туда, в любом случае надо забрать кое-что, да и детей по домам распустить, если приведут.
Я отключился и решил, что теперь я поеду за новыми СИМ-картами для мобильного телефона. Моя нынешняя болтливость — уже излишество. Если меня точно не запеленгуют, то смогут запеленговать дачу, с которой мне звонили. А этого делать не надо.
Пасечник
20 марта, вторник, утро
— Дегтярёвы исчезли. Уехали в сопровождении человека, очень напоминающего помощника Дегтярёва.
— Крамцов? — переспросил Пасечник в трубку.
— Охранник в доме, где живут Дегтярёвы, фамилии не знает. Зовут Сергей, — доложил голос на линии.
— Крамцов, — кивнул главный безопасник. — В квартиру входили?
— Нет, рискованно, — ответили ему. — И дверь такая, что без шума не вскроешь. Но уверены, что там ничего интересного. Важно то, что все уходили с огромными сумками и даже с собакой и котом. Похоже на переезд.