Начало
Шрифт:
— Поискать.
— Что?
— Там была кровь.
— Кровь? — вскричала Беки. — Я кого-то убила?
— Успокойся. Может быть, это был олень.
— Олени не носят черные джинсы! Я позвоню в службу спасения.
— Валяй, но где тело? — урезонила я ее. — Ты ехала не настолько быстро, чтобы отбросить его в лес.
— Может быть, он под машиной?
— Я уже посмотрела. Наверное, ты просто стукнула его и он удрал. Но я хочу убедиться в этом.
Беки схватила меня за руку, больно впившись в нее ногтями.
— Рэйвен,
— Запри дверцу, если боишься, — сказала я и вырвалась. — Но не выключай мотор и фары.
— Рэйвен, скажи мне вот что, — прерывисто пробормотала она, глядя на меня перепуганными глазами. — Какой нормальный парень станет бродить посреди дороги в кромешной тьме? Как думаешь, может, он…
Я ощутила приятный, возбуждающий холодок.
— Беки, не обнадеживай меня!
Я прочесала кусты, которые спускались к воде, а когда стала подниматься к особняку, пронзительно взвизгнула.
— Что там? — крикнула Беки, опустив окно.
Кровь! Лужицы крови в траве! И никакого тела! Я последовала за кровавыми пятнами, боясь увидеть разбросанные ошметки плоти, зацепилась ногой за что-то твердое, решила, что сейчас увижу отсеченную голову, но, когда с опаской направила под ноги луч фонаря, оказалось, что это помятое ведерко из-под краски.
— Он мертв? — охнула Беки, когда я вернулась к тачке.
— Нет, но я думаю, что ты, наверное, оставила его без краски, — ответила я и помахала перед ней ведерком. — Но что он делал на дороге посреди ночи, с ведром краски? И куда он подевался?
— Так это была всего-навсего краска! — облегченно вздохнула Беки, убирая телефон и запуская двигатель. — Раз так, давай сматываться.
— Но что было нужно этому придурку ночью на дороге? — продолжала недоумевать я. — Он что, собирался разукрасить полосу граффити или чем-то в этом роде?
— А откуда он взялся? И куда мог он так быстро деться? — подхватила Беки.
В зеркало заднего вида я уловила отражение особняка, погруженного в темноту, и успела заметить, как в окне мансарды загорелся свет.
6
Посмешище
История о голом Треворе моментально разнеслась по Верхнему Занудвиллю. Некоторые ученики говорили, что он притащился в дом Мэтта, прикрывая чресла мешком для мусора, другие утверждали, что его нашли без сознания в голом виде на задней лужайке, но насчет моей причастности к этой истории никто так и не догадался. Единственным, кто знал подлинную историю, был сам красавчик Тревор. Не знаю уж, что он там наплел, небось какую-нибудь ахинею про свидание с девицей из группы поддержки футбольной команды, но, так или иначе, все посмеялись и успокоились.
Меня Тревор оставил в покое, даже в мою сторону не смотрел. Ладно, по всему выходило, что готическая девица уделала-таки милашку футболиста, но ведь получалось,
Правый коричневый мокасин был повешен таким же образом, но рядом с ним красовалась записка: «Ты потерял что-то, Тревор?»
На сей раз ученики проходили мимо со смешками. Правда, похоже, никто особо не вникал, чей это шкафчик. Ничего, скоро въедут.
Каждый день появлялся то носок, то футболка. Я начала замечать, как три девчонки, из самых больших наших задавак, которые никогда раньше со мной не разговаривали, стали вдруг посматривать на меня с одобрительной улыбкой. Эти три девушки Тревора только трепались, зато мне было что показать.
К тому времени, когда были вывешены его штаны-хаки в пятнах от травы и земли, все уже поняли, чей это шкафчик. Теперь ребята в холле улыбались, завидев меня. Не то чтобы я стала нарасхват, но, безусловно, добилась своего рода популярности. Конечно, у кого угодно, только не у Тревора.
Но я все равно чувствовала себя в безопасности. Теперь, когда все знали, чей это шкафчик, этот тип стал бы первым подозреваемым, случись что со мной.
Правда, он все же попытался сунуться с угрозами.
— Ты у меня пинка по заднице схлопочешь, чудище, — заявил он, схватив меня за подбородок, когда мы с Беки собирались идти домой.
— От солдатского башмака пинок будет посильнее, чем от мокасина, неандерталец, — парировала я, хотя мое лицо оставалось в его лапище.
— Отпусти ее, — сказал Мэтт и оттащил его в сторону.
Похоже, что даже Мэтта моя выходка только позабавила, хотя он и числился у Тревора в закадычных друзьях. Я была уверена в том, что своим выпендрежем этот тип доставал и Мэтта.
— Как была с придурью, такой и останешься! — проорал Тревор.
К счастью, Мэтт снова его оттащил. После долгого дня, проведенного в школе, у меня не было настроения вступать в сражение.
— Ну, погоди! — кричал он мне вслед. — Ну, погоди!
— Поговори с моим адвокатом! — заорала я в ответ, втайне надеясь на то, что вместо адвоката мне не потребуется пластический хирург.
И вот настал час грандиозного финала.
Толпы учеников собрались вокруг моего шкафчика. Я увидела даже новичка, делавшего снимки. Это была кульминация, которой все ждали. Мой шкафчик, белое нижнее белье Тревора фирмы «Кельвин Кляйн», приклеенное к нему, и записка со словами: «Белое для девственников, верно, Тревор?»