Начать сначала?! Никогда
Шрифт:
Если до этого момента у меня были сомнения, то теперь я была уверена: Агнесса Винировна вновь пытается помирить нас с Троицким.
– …Все таскает свои железки и таскает в спортзале. На руках уже все вены вылезли. Вот прям все. Тут и тут, – старушка показывала на себе. – Нет, чтобы выйти на улицу, вдохнуть поглубже свежий воздух, травы собирать или сосновые шишечки для ингаляций. Может, в парке девочку хорошую и встретил бы. Боюсь помереть, а он так и останется один. Не понимаю, чего Андрюша ждет. Вот ты молодец, Таечка,
– Не сомневайтесь, Андрей пользуется успехом у женщин, Агнесса Винировна. Он всегда им пользовался, – я оборвала хвалебные речи по бывшему.
– Как сглазили, Таечка. Как сглазили. Один и один.
Мысль о том, что бывший за год не нашел постоянную девушку, приятно щекочет в груди. Угрозы свекрови… бывшей свекрови! Так и звенят у меня в голове. «Андрей совсем скоро женится вновь. Дочь Евгении Петровны три недели назад вернулась с учебы. Умная, образованная, из нашего круга. Андрей с ней в прекрасных отношениях», – повторяла она мне на ухо, пока я паковала чемодан.
– А как же Анастасия? – спросила я, не подумав.
– Кто?.. – на лице старушки читалось непонимание. – Представления не имею, – передернула плечами. – А-а-а. Та, что похожа на нервную белку? Все время крутит телефон в руках. Упаси боженька меня от таких правнуков. Тьфу, тьфу, тьфу. Аж в голову ударило, Тая, – Агнесса Винировна привалилась к спинке стула и обмахивалась ладонью. – Закажи мне, милая, граммов пятьдесят коньячку. Сосуды расширить.
– Давайте лучше я вам лекарство достану, – я потянулась к фермуару.
– Брось. Не хочу ничего, – старушка тяжело прикрыла глаза и наблюдала за мной из-под век. – Быстрее бы встретиться с мужем. Не с первым, прости господи, видеть его не хочу. А вот с остальными… Этот мир ничем меня больше не держит. Ничем… Андрюша вырос. За что ты со мной так? – она подняла грустные очи к потолку. – Вот если бы я взяла на руки своих правнуков… – ее губы задрожали. – Но я понимаю, что прошу слишком многого. Не доживу я до следующего дня рождения. Сердцем чую. Не увидимся мы больше, милая моя.
Театральный не просто плачет, а рыдает по вам, Агнесса Винировна!
– Вы еще лет пятьдесят будете нас радовать.
«Своими представлениями», – добавила я про себя.
– Нет, Таечка. Не врут люди… Не врут. Сердце знает, когда все! – закончила старушка пафосно и плотно закрыла глаза.
Ее грудь мирно вздымалась, словно Агнесса Винировна вот-вот задремлет. Под толстым слоем светлой пудры пробивался здоровый румянец. «Но это сейчас», – подло подсказывал мне внутренний голос. А вдруг она права?.. Ну почему я такая совестливая и мягкотелая?!
– А… празднество будет у вас? В загородном доме?
– Да, милая. Сборы и дальние поездки выматывают старых людей.
– Я обязательно заеду вас поздравить, – пообещала я.
– Нет, Таисия, – ответила старушка живо, распахивая глаза, только руки
– Но…
– Понимаю, не хочешь расставаться с любимым.
– Ну… – протянула я совсем растерянно.
– Ты и Анфисия бери с собой. У нас там лес хвойный рядом. Может, пойдет гулять и… соберет что для своего бизнеса.
Глава 2. Андрей
Едва зайдя в спальню бабушки, я понял, что подготовилась она на славу. Окна наглухо задернуты плотными шторами, практически не пропускают солнечный свет. Воздух в комнате какой-то непривычно тяжелый… с едва заметным запахом плавящегося воска. Да-а…
Не знал бы бабушку, поверил, что здесь живет… точнее, доживает свои последние деньки старая и больная женщина, проводя время в молитвах… Не зря же она свечи тут жгла? Готовилась. Даже клетка с подозрительно притихшим Баскервилем криво прикрыта каким-то черным кружевом. И хоть болтовня этого попугая меня всегда раздражала, сейчас его молчание… прекрасно вписывалось в антураж.
Как и неестественно бледная бабуля, лежавшая на своей огромной кровати, следившая за мной вполне себе цепким взглядом. Даже интересно стало, сколько пудры она потратила, готовясь к моему визиту?
– Коленька, это ты? – дрожащим голосом нарушила тишину ба, немного переигрывая и протягивая в мою сторону сильно подрагивающую руку.
Скорее, даже трясущуюся руку. Как у какого-нибудь любителя десятилетиями выпивать, а точнее – вливать в себя спиртное.
– Ты пришел забрать меня в свет? – продолжила хрипеть бабуля, смотря сквозь меня. – Я готова, Коленька…
– А почему Коля? – усмехнулся я, присаживаясь на край ее кровати. – Почему не дед, а твой третий муж?
– А, это ты, Андрюша, – не сдавалась ба. – Я уж решила, что Коленька… он всегда за мной приходил. Встречал… А дед твой, тот еще, прости господи. Пусть пух землей ему будет.
– Земля пухом, – поправил я бабулю. – Рад тебя видеть.
– А я уже ничего не вижу, Андрюша, – снова придав тону скорби, ба повернула голову в сторону клетки с до сих пор продолжающим молчать попугаем. – Даже Баксик грустит. Знает, что конец близко.
– Зима близко, – усмехнулся я. – А ты еще меня переживешь. К чему этот спектакль, ба?
– Не бабкай, – строго произнесла она, поправляя подушки и принимая сидячее положение. – Спектакль! – взмахнув руками, она театрально покачала головой, доставая из-под подушки припрятанный портсигар и чистую пепельницу.
– Бабушка…
– Почти восемьдесят лет уже как бабушка! – со щелчком открыв портсигар, она достала сигарету и с наслаждением прикурила ее, выдыхая в сторону облако сизого дыма. – Знаешь, Андрюша, я всегда была на твоей стороне. Начиная с детства, когда твоей матери пришла идея отдать тебя в балетную школу…