Начать сначала?! Никогда
Шрифт:
И трусливая надежда на то, что, едва услышав про приглашение на юбилей, Анисий сам откажется ехать и мне категорически запретит, потерпела фиаско. Мой парень не только не запретил мне провести выходные в доме бывшего и в кругу его семьи, а воодушевился этой поездкой! Да будь на его месте Андрей, он бы…
Фу! Тая, фу! Даже мысленно не хочу их ставить рядом. Да и смысл? Скоро эту картину и так увижу. Вживую. И как бы мне хотелось, чтобы Анисий смотрелся лучше бывшего, но…
Сразу после развода я поклялась не интересоваться его жизнью, благо, общих знакомых
После согласия Анисия на поездку я не удержалась и снова открыла ненавистный профиль бывшего. Что тут сказать… Как ни прискорбно это сообщать, но за прошедший год лишнюю сотню килограммов Андрей не набрал… разве что в мышцы, но это не то. Не облысел, все зубы на месте, как и его бизнес. Красивый и успешный засранец.
Плохо. Очень плохо!
Правда, была надежда, что Троицкого не будет на праздновании юбилея.
“Он же с головой погруженный в работу мужчина”, – как говорила свекровь, если слышала, что я прошу освободить Андрея выходные. Уверена, он и в этот раз ограничится торопливыми поздравлениями и подарком, купленным его помощницей. Очень на это надеюсь. Тогда он не увидит, что я счастлива и не одинока… Но ему в подробностях расскажет его мать. Да, так тоже хорошо. Наверное… Уверена, Виолетта Валерьевна не упустит возможности выставить меня не в лучшем свете.
Впрочем, какая мне разница?
До самого дня отъезда во мне боролись две Таи. Одна равнодушная к происходящему – она с осуждением вытряхнула из сумки туфли на каблуках и лучшее белье. И вторая – которая в панике вертелась перед зеркалом, подбирая аксессуары к платью. Самому дорогому платью в своем гардеробе.
Победительницы в этой схватке не было. Я выходила из подъезда с чемоданом, объемной сумкой и коробкой, в которую упаковала подарок для Агнессы Винировны.
– Намасте, Таисия.
Анисий встречал меня у двери. Он склонился и широко улыбнулся. Лучше бы дверь придержал!
– Привет, – прокряхтела я под тяжестью ноши. – Надеюсь, машина не очень далеко?
– Моя Махаббати у соседнего подъезда.
Я проследила за плавным жестом мужской кисти.
– Недалеко, – заметила чудо-чудное импортного автопрома.
Желтое нелепое создание в ярко-оранжевый цветок. Сомневаюсь, что даже в самые разнузданные времена хиппи согласились бы на таком ездить. Но Анисий ее очень любил. Обожал. Относился как к живому существу и даже имя дал.
– Тебе помочь?
– Ой-ой, – под тяжестью наплечная сумка потянула меня в пустую клумбу. – Помоги. Я боюсь уронить подарок. А там все такое хрупкое. Возьми, – повернулась плечом.
Но вместо неподъемной сумки Анисий забрал из моих рук коробку.
– Оп-па! – он чуть подбросил ее. – Вот так намного лучше.
– Не то слово, – ворчала я себе под нос.
“Не рычи”, – успокаивала саму
– Ой, Таисия, – выдохнул он с удивлением. – Как же нам теперь уместиться?
– Действительно, – меня все-таки перетянуло на правую сторону, и сумка с грохотом приземлилась на тротуар. – Так, – я осмотрела масштабы бедствия. Рюкзак, коврик для йоги, поющая чаша, благовония, еще это музыкальный инструмент, название которого я всегда забываю. – Зачем тебе глюкофон? – не выдержала и спросила раздраженно, указывая на подобие двух слепленных вместе медных тазов. Про поющие чаши и сосуды с благовониями я тактично промолчала.
– Это ханг, Таисия, – без малейшего намека на укор поправил меня Анисий.
– Хорошо, зачем тебе ханг? Мы же едем на юбилей.
– Для медитации. Мирская суета неприятно сказывается на энергетическом фоне, он поможет нам без потери положительной энергии и стресса прожить следующие три дня. Да и ты будешь напряжена в окружении близких бывшего мужа.
Я посмотрела Анисию в глаза и поняла: не шутит.
Он вообще, кажется, никогда не шутил, всегда серьезно относясь не только к своим словам, но и к чужим высказываниям. И это было еще одной причиной, почему я сошлась с ним.
– Угу-у-у, – ответила я. – Ну, сейчас все уложим! – произнесла с энтузиазмом.
Но это сделать не просто, если вместо полноценного автомобиля у тебя детеныш трансформера, или скорее его зародыш.
– А ты переживала, – с неизменной улыбкой произнес Анисий спустя десять минут моих мучений и поставил на колени коробку с подарком. – Ты забыла пристегнуться, – заметил он.
– Ничего страшного. Едем.
Очень сомневаюсь, что возможно выжить при столкновении даже с фурой, груженной ватой, в этом пробнике автомобиля, вне зависимости от того, пристегнусь я или нет.
– Бон янджа.
– Бон янджа, – я повторила за Анисием, желая нам хорошей дороги.
Не знаю, как я смогу выдержать целый час, зажатая со всех сторон. Мне почесать ногу не удалось с первого раза. Этот медный тазик, по ошибке названный музыкальным инструментом, упирался в правый бок; на ступнях рюкзак Анисия, судя по весу с камнями для массажа; под поясницей коврик для йоги, и благовония щекочут нос своим насыщенным ароматом иланг-иланга.
– Апчхи! – я потерла нос о плечо.
– Будь здорова, Таисия.
– Спасибо.
– Ты как-то напряжена, – заметил мужчина.
– Если только немного, – произнесла я с сарказмом, но Анисий его не заметил.
– Хорошо, что ты признаешься в этом. Это первый шаг к покою.
Какой может быть покой, если мы в пробке на самом выезде из города стоим двадцать минут. Мне не хотелось опаздывать и привлекать к себе лишнее внимание. Как представлю, что несколько десятков взглядов за столом будут устремлены на нас, так по спине пробегает дрожь.
– Сейчас ты точно расслабишься, – пообещал мне Анисий и потянулся к магнитоле. Из динамиков полилась знакомая музыка. Что-то лиричное. – Ты же любишь эту песню.