Начать заново
Шрифт:
— А вы читали документ.
— Естественно.
— Таяна, — обратился ко мне виз-а-ви, — будьте моей гостьей эти три дня. — не спросил, утвердил.
— Гостьей? — скептически посмотрела на мужчину, которому я еле-еле доходила до плеча.
— Да. Вы голодны? — мы завернули мягкой дугой по дорожке и оказались в зоне, где по центру стоял длинный стол, накрытый белоснежной скатертью. Приборов было всего на пару человек. На блюде лежала свежая выпечка с кунжутом. Легкие закуски с океана и кувшин с красным вином. Я оглядела атмосферу.
— После суматошного, но весьма удачного дня, я просто умираю с голоду. Предлагаю трапезу. — мужчина отодвинул мне стул и весь его вид выражал дружелюбие и заинтересованность. Не знаю почему, но мне везде чудился подвох.
— Вы всегда так галантны к людям с рабским клеймом? — не смогла удержаться от сарказма и положила накрахмаленную салфетку на колени.
— Когда в них заинтересован, да.
— Приятно осознавать, что вас мог заинтересовать обычный маг.
— Вы еще и скромны, леди Тесс. Это благодетель.
Нет, черт подери, я просто боюсь оказаться еще кому-то нужной! Терпеть не могу быть пешкой в чьих-то ни было руках! Не дай Единый опять вляпаться в подобную историю!
— Долмена страдает дефицитом благодетельных девушек? — я проследила, как из ближайших экзотических кустов вынырнул слуга и поставил передо мной тарелку с диковинным салатом.
— Честно говоря, не знаю. — ответил мужчина, отогнав официанта, решив самолично налить мне вина.
— Вы не ходите на проповедь? Или в целом не озабочены поиском благодетельных дам? Говорят, долменцы очень консервативны и набожны. — позволила себе легкую улыбку на собственную дерзость.
— У меня своя часовня и молельщик.
— Значит, замаливать грехи вам без надобности? Все куплено. — он вдруг рассмеялся на мои слова.
— Вы забавны, леди Тесс. И явно не та, за кого вас можно принять по первому впечатлению.
— Скорее дурно воспитана, как сказала бы моя матушка. — аккуратно разрезала розоватую креветку нужным прибором, вспоминая родителей.
— Уверен, каждый родитель хочет, чтобы его ребенок был…
— Безупречным? — продолжила за него. На что он улыбнулся.
— Я хотел сказать лучшим, но ваша формулировка тоже подходит.
— Вы необычны. — позволила я себе комплимент. Не могу представить, чтобы граф Риверский купил девицу на «бирже труда» и усадил ее за хозяйский стол. Может, Рим Рассел не любитель алых кварталов, а любит словить удачу вот в такой вот лотерее? Но если он читал контракт, то в чем подвох?
— Мне говорили. — легко улыбнулся он. — Вам нравится?
— Креветки? — уточнила
— Здесь.
— Симпатичный замок. — кинула я взгляд, на загибающуюся буквой «П» часть строения, что была видна свозь стекло. Теплые огни подсвечивали красивые барельефы. — Но пусто. — вспомнила я безлюдные каменные коридоры.
— Послезавтра здесь будет много людей. — почему-то последнее слово мужчина выделил особо. Или мне показалось?
— Что же будет послезавтра? — спросила я, пригубив лишь капельку красного вина для вида.
— Бал. — его лицо озарилось заразительной улыбкой и внимательным взглядом. — Вижу вы не заинтересованы. — кажется, в тоне прозвучало разочарование.
— Не имею привычки желать чужой жизни. — пожала я плечами.
— Интересная формулировка. Мне казалось, юные леди крайне щепетильны к таким мероприятиям. Как в сказке про леди Анабель. Помните?
— Неужели вам читали Дэвиса Райса? — приподняла я бровь.
— У меня была хорошая няня.
Я хмыкнула и продолжила терзать салатный лист.
— Что это значит?
— Что? — удивилась я.
— Это «хм» передразнил он меня. — на что я невольно усмехнулась.
— Просто подумалось, что детей аристократов всех растят одинаково.
— Это как? — пригубил он вино.
— Сбрасывают на чужие руки и хорошо, если хотя бы раз в день заглянут, чтобы проверить чадо.
— А вы откуда знаете?
— И правда. — запнулась я на собственной глупости, — Просто гипотезирую.
Пристальный взгляд был мне ответом.
— У вас есть дети? — спросил он меня, отпив вина.
— Очевидно нет. — удивилась я вопросу.
— Не очевидно. Вы были готовы продать свою свободу на неопределенный срок за ребенка.
— Это не мой ребенок.
— Но знакомый же?
— Верно.
— Такие поступки наполняют вас?
— Не считаю это благородством.
— А что тогда считать? — на левом мизинце я заметила золотую печатку-кольцо.
— Может, смелость говорить правду? — вспомнила я свое малодушие пару лет назад.
— И в чем же она заключается?
— В том, что ребенку страшнее попасть на службу, чем взрослому.
— А еще?
— Уходить, когда не нравится. Говорить о том, что не по душе. Дать себе смелость признаться в чем-то, даже если это выглядит не приглядно.
— И вы обладаете этими качествами? — заинтересованно всматривался в меня собеседник.
— Какими-то, возможно. — пригубила я вино. — Но я весьма малодушна. Как и большинство я чего-то боюсь и закрываю на что-то глаза. Вернее, делала так раньше.
— Откровенно.
— Обычно в этом видят невоспитанность.
— А мне нравится. — улыбнулся он.
— Не воспитанные леди? — встретила я его взгляд.
— А вы действительно леди?
— Едва ли. — рассмешил меня вопрос. За последние полгода я сменила столько раз статус и имя, что впору было писать мемуары.