Начинай со своего дома
Шрифт:
– Как же ты ко мне попал? – прошептала я, поворачивая разными сторонами к свету, проникающему из щелей, львиную фигурку.
Цепочка, продетая сквозь еле заметное колечко на звериной голове, переливалась так ярко, как будто была сделана из солнечных лучей. Неужели золотая? Ни у кого из наших я не видела ничего подобного. Откуда же она взялась? И что мне теперь с ней делать? Выбросить от греха подальше? Я сжала фигурку в руке. Нет, мне почему-то не хотелось с ней расставаться. Но как же быть? Может быть, Ксеньке показать? И что я ей скажу? Так мол и так, дорогая
Что «если», я додумать не успела, потому что с другой стороны двери послышалась какая-то возня, быстрый топот ног по лестнице, громкие крики, и я, неосознанно нацепив на шею тонкую цепочку, выскочила наружу. Мимо меня пронеслась наша Томочка, вся в слезах. Следом за ней бежала взволнованная Настя. Я сделала было шаг за ними, но, боковым зрением заметив движение слева, остановилась. В дверях своего кабинета стоял Зимин и смотрел прямо на меня.
– Что случилось, Пётр Петрович? – спросила я.
– А с чего вы взяли, Александра, будто что-то случилось? – невозмутимо ответил он и слегка вскинул брови.
– Тамара Сизова… – мотнула я головой в сторону, – плакала…
– Идите на рабочее место, Александра! – поморщился шеф и развернулся ко мне спиной.
Я заколебалась – то ли броситься за Тамаркой, то ли последовать совету начальства. Выбрала второе. Узнаю у девчонок, что произошло, а там и буду решать. И поспешила наверх.
– Сашка, где ты ходишь? – прошипела мне менеджер Наташа, чей стол располагался рядом с моим. – Тут тако-о-ое!
– Бедная Томка, – жалостливо произнесла Зина.
Она сидела в моём кресле, подперев голову руками, и нервно кусала губы. В менеджерской собрались почти все наши сотрудницы, заполнив и без того небольшое помещение до отказа. Даже Мария Семёновна снизошла, значит, и правда произошло что-то из ряда вон выходящее.
– Что случилось, девки?
– Уволили нашу Тамарку, – выдохнула Софья, наш дизайнер, весьма импульсивная особа.
– Как? За что? – оторопела я.
– Да никто ничего не знает! – Зина сморщилась. – Томка, как оглашенная, к нам ворвалась, вещички свои схватила и умчалась. Настька только успела бросить, что, мол, шеф Тому уволил, ну и всё…
– Вообще-то я слышала кое-что, когда мимо кабинета шефа проходила, – нехотя призналась Марина, наш новый менеджер, – но, боюсь, эти обрывки фраз картину не дополнят.
– Что ты слышала? – спросила я.
– И молчала?! – это уже Зина ахнула.
– Как ты могла, Марина! – добавила Ксения.
– Мы тут голову ломаем, а она! – присоединилась ко всеобщему возмущению Софья.
– Да ну, девчат, я же говорю, ничего такого! – Марина покраснела. – Шеф по телефону орал на какого-то Владимира Филипповича, типа он его достал. Я, говорит,
– Вот это да, вот это пердимонокль! – присвистнула Ксенька. – Вован Филиппович и до шефа добрался! Чтобы Зимин повысил голос – такого за десять лет работы я не слышала! Бедная Томка… Запрёт теперь муженёк её в клетке двухэтажной каменной, и будет наша красавица томиться, аки узник…
– Так этот подозрительный тип – муж Сизовой, что ли? – дошло до Марины. – Он её что, к Петру Петровичу приревновал? С ума сойти!
– Он её даже к охраннику ревнует, которого сам же, между прочим, к жёнушке и приставил, – мрачно произнесла Наташа.
– Да-а-а, – уныло пробормотала Зина. – Добился своего Владимир Филиппович, теперь Томка вообще шагу из дома не сможет сделать.
– Да что он – зверь какой, что ли? – возмутилась Марина. – Слушайте, у вас у всех такой вид, как будто не двадцать первый век на улице, а дремучий домострой!
– Ты просто Вовика не знаешь, Мариш, – хмыкнула Ксенька, – иначе оптимизма твоего поубавилось бы. Странно ещё, что так долго у нас Тамарка продержалась, видно, вся Вселенная помогала ей в этом.
– Что целая Вселенная перед одним Вованом – тьфу! – плюнула на мой стол Зинаида.
– Эт точно, – хмуро поддакнула Наташа.
– Не может быть, чтобы Тамаре нельзя было помочь, – рассудительно сказала Мария Семёновна, все это время молча курившая у открытого окна. – Вы чересчур эмоциональны, друзья мои. Я думаю, что самый лучший выход – поговорить обо всём с Петром Петровичем. И этим я сейчас и займусь.
Она ловко придушила окурок в пепельнице, обвела всех спокойными светлыми глазами и вознамерилась было встать, но тут в спектакль вмешалась новая героиня.
– Не надо, Мария Семёновна! – сказала я твёрдо. – Не ходите.
– Ты что, Шурка? – удивилась Ксения. – Не хочешь помочь Тамаре?
– Ей не нужна наша помощь, – уверенным тоном заявила я.
У меня было чёткое убеждение, что ничего делать уже не нужно, всё решилось и без нас.
– Ну ты даёшь, Саш! – прищурилась Зина. – Не ожидала от тебя, если честно…
– Да поймите же! Томке не нужно помогать, потому что уже всё хорошо!
– Все хорошо? – переспросила Мария Семёновна, как-то странно посмотрев на меня.
– Да! – пылко воскликнула я, всё больше укрепляясь в своём знании. – И к Петру Петровичу идти не надо, потому что он сейчас придёт сюда сам!
– Тьфу, Шурка, опять твои фантазии, – недовольно поморщилась Ксенька.
– Придёт и скажет, – не отступала я от своего, – что никого он не увольняет, Владимир Филиппович извинился перед ним!
– Сизов? Извинился? – расхохоталась Ксения. – Ты себя слышишь вообще? Что ещё за конфабуляции? – моя подруга любит необычные словечки. – Девчонки, не обращайте внимания, наша Александра всегда была…