Начнем все сначала
Шрифт:
Заскочив в комнату к Жанне, удивился ее удрученному виду. Сразу почувствовал что-то неладное. Когда она тихо сказала ему, что надо поговорить, он нетерпеливо обнял ее, толкнул на кровать, и, проговорив:
– Поговорим потом! – принялся раздевать, сердцем чувствуя, что это вполне может быть в последний раз.
Она не сопротивлялась, но и не отвечала, но бушующие гормоны так захватили Павла, что он ни на что не обращал внимания. Овладев ею и тяжело рухнув рядом, долго молчал, собираясь с силами. Ему отчаянно не хотелось слышать то, что она
– Нам надо поговорить.
Рывком повернувшись на спину, он скучно проговорил:
– Да знаю я, о чем ты хочешь сказать. Ты беременна, и считаешь, что нам надо пожениться.
Поперхнувшись от неожиданности, она нервно закашлялась. Она всю ночь не спала, готовясь к нелегкому разговору, а он, оказывается, уже всё знает! Потупив взгляд, с трудом выговорила неслушающимися губами:
– И что же ты скажешь?
Повернув голову, он заставил ее взглянуть на себя и с убеждением ответил:
– Мы слишком молоды, чтобы жениться, тем более заводить ребенка.
Услышав то, чего она так боялась, хотя подспудно и понимала, что ничего другого не услышит, Жанна передернулась, будто ей подписали смертный приговор. Итак, он оставляет ее наедине с ее проблемой. Как подло! За последнее время ей казалось, что его нарочитая поверхностность только не слишком умная маска, и Павел вовсе не такой, и вот теперь убедилась, что это лишь ее фантазии.
Она тяжело замолчала, а он, уверившись, что ее беременность лишь жалкая попытка завлечь его в ЗАГС, убежденно проговорил:
– Сейчас аборты делают без проблем. Всякие есть – и бархатные, и анонимные. Денег я дам, раз уж виноват.
Поднявшись и стягивая волосы дрожащими руками в тугой узел, она холодно проговорила, не глядя на него:
– Как хорошо ты в этом деле разбираешься, однако. Большой опыт?
Вытянувшись на кровати во весь рост, удобно устроив руки под головой и наблюдая за ней из-под ресниц, Новицкий лениво признал:
– Было дело, не спорю. Ну и что? Я, заметь, всегда предохранялся, тебя берег. И не моя вина, что в презервативе дырочка появилась. А может, ее и не было?
От его цинизма Жанна вовсе сникла, и едва слышно прошептала:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ты же наверняка рассчитывала, что я немедля, как порядочный олух, тебе предложение сделаю. Разве не так?
Она молча смотрела на него неверящим взглядом. Этот циничный охальник вовсе не походил на веселого, несколько безалаберного парня, в которого она так опрометчиво влюбилась. Это был чужой и глубоко неприятный ей тип. Он тоже смотрел на нее, чувствуя себя всё хуже и хуже, будто совершал непоправимую ошибку. Но это же полная чушь! Ему не за что себя винить!
Поднявшись, потянул ее обратно в постель, приговаривая:
– Раз уж теперь предохраняться не надо, то я хоть раз в жизни попробую, каково это – трахаться без кондомов.
У нее по коже пробежал озноб отвращения, но он, закрыв ей рот поцелуем, резким движением вонзился в нее, энергично задвигавшись.
Отдышавшись, лег рядом, обнял ее одной рукой и, выговорив:
– Вот это да! Я и не подозревал… – вдруг уснул, слегка приоткрыв рот.
Жанна выбралась из-под его тяжелой руки, и, чуть слышно всхлипнув, встала рядом с кроватью. С отвращением посмотрела в красивое лицо парня. Никогда не думала, что он такой подлый. Но, припомнив первые дни их знакомства, признала, что он всегда был таким, просто это она умудрилась взгромоздить его на пьедестал. Быстро приняв душ, покидала в сумку самое необходимое и вышла из комнаты. Больше она с ним не то что встречаться, разговаривать не будет.
В Ивановке всё было как всегда, но мать всё же догадалась, что с дочерью что-то неладно, и, едва они остались одни, принялась выспрашивать, что же случилось. Но сказать ей правду было совершенно немыслимо, и Жанна отговорилась нездоровьем. В автобусе было слишком душно, пахло выхлопными газами, и ее примитивно укачало. Беспокоиться тут не о чем. Елизавета Александровна не поверила, но правду выпытывать не стала.
Вернувшись обратно, Жанна старалась делать вид, что всё как всегда, но по ее страдальческим глазам Юлька вмиг обо всем догадалась. Усевшись за стол и по-старушечьи подперев щеку рукой, спросила:
– Что делать будешь? Рожать?
Подумав о родителях, Жанна нервно вздрогнула.
– Не знаю. Нет, наверное. Но мне и ребенка так жалко! И аборт желать страшно. Как подумаю, так жить не хочется.
Подружка сочувственно погладила ее по руке.
– Можно ведь на аборт не ходить. Если срок небольшой, достаточно просто контрацептивов наглотаться. Но предупреждаю – может случиться гормональный срыв. Честно говоря, мне тоже как-то раз пришлось прибегнуть к этому средству, но у меня-то всё обошлось.
Жанна призадумалась. Уж лучше таблетки, чем всё остальное.
– А ты знаешь, какие таблетки?
Юлька сказала, и Жанна с обреченным видом и стесненным сердцем пошла в аптеку. Купив препарат, пришла домой и за пару дней выпила всю упаковку. Еще через день пошли месячные. От сердца у нее отлегло, но вот со здоровьем стало твориться что-то явно не то: тошнило, кружилась голова и перед глазами периодически всплывали красноватые круги.
Юлька испугалась.
– Похоже, у тебя гормональный срыв. Надо идти к врачу.
Но к врачу Жанна не пошла – нужно было готовиться к очередному экзамену. И она принялась усердно готовиться, стараясь забыть обо всем остальном.
Но по ночам ей было тяжко. Ей было так жаль потерянного ребенка, что она чувствовала себя настоящей детоубийцей. Всё ли она сделала правильно? Чувство вины угнетало, да и нелады со здоровьем сказывались, и она за какую-то неделю похудела на несколько килограммов. Павел не появлялся, и она уверовала, что он отказался и от нее, и от их общей проблемы.