Национальные интересы. Некоторые положения для немецкой и европейской политики в эпоху глобальных потрясений

Донаньи Клаус фон

О деталях, которые в конечном итоге привели к вступлению США в войну, написано достаточно исследований и докладов, и мне нет нужды их здесь пересказывать. Чтобы понять, как возникла сегодняшняя гегемония США в Европе и какими были и остаются американские интересы в Европе, важно помнить следующее: задолго до того, как в 1917 году Германская империя в порыве отчаяния попыталась

прорвать удушающее кольцо британской голодной блокады в Атлантике с помощью неограниченной подводной войны, США уже отказались от своего нейтралитета. Историк Фостер Реа Даллес, двоюродный брат Джона Фостера Даллеса, ставшего впоследствии государственным секретарем США, пишет об этом в книге America’s Rise to World Power. 1898–1954: «Реальный нейтралитет был фактически отменен задолго до того, как Германия открыла неограниченную подводную войну. Хотя торговля с Центральными державами фактически прекратилась, США расширили свою экономическую помощь союзникам за счет растущего потока боеприпасов и продовольствия […] Если бы эта торговля была прекращена, союзники потеряли бы возможность продолжать войну. Сохранение доступа к этим жизненно важным американским поставкам поддерживало единственную надежду на окончательное поражение Германии» [8] . Таким образом, становится очевидно, что даже во время Первой мировой войны США вмешивались в происходящее не из интереса к демократии в Европе и даже не из каких-либо гуманитарных соображений, а исключительно из геополитических интересов. Великобритания должна была быть сохранена, а ее власть передана США. В конце концов, во время войны Великобритания оказалась перед США в большом долгу.

8

Dulles, America’s Rise, р. 95. Перевод автора.

Вновь и вновь проявляются противоречивые тенденции внешней политики США: империализм Теодора Рузвельта сочетался с оптимистическим миссионерством Вильсона, и вместе эти два направления стали той

опасной смесью, которую США используют и по сей день. Не успела мировая война закончиться вмешательством США в 1918 году, как они увидели, что не в состоянии сами определять последствия войны в Европе, и оставили мир с Германией на откуп победителям. В этом отношении Вильсон был фигурой столь же роковой, сколь и трагической с точки зрения европейских интересов. Но это был не последний случай, когда США без колебаний покидали театр военных действий, за который взяли на себя ответственность.

Почему сегодня важно более подробно проследить исторический путь США к их нынешнему гегемонистскому положению в Европе? Не для того, чтобы возобновить дискуссию о том, кто виноват в войне, а потому, что США уже тогда были озабочены тем, чтобы добиться влияния в Европе через свои «особые отношения» с Великобританией. Таким был их истинный интерес в Европе с конца XIX века и таким он остается по сей день. В этом отношении геополитик и бывший советник президента Картера по безопасности Збигнев Бжезинский своим заявлением «Европа – важнейший геополитический плацдарм Америки на Евразийском континенте» охарактеризовал политику, уходящую своими корнями в XIX век [9] .

9

Zbigniew Brzezinski, The Grand Chessboard. American Primacy And Its Geostrategic Imperatives, New York, 1997, р. 59. Перевод автора.

Беспокойство по поводу подъема Германии началось еще до 1914 года не только в США, но и в Англии, причем еще более интенсивно. В апреле 1904 года британский географ, профессор Оксфордского университета и директор Лондонской школы экономики Хэлфорд Дж. Маккиндер выступил в Королевском географическом обществе в Лондоне с докладом «Географический стержень истории» (The Geographical Pivot of History

Конец ознакомительного фрагмента.