Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945
Шрифт:
Все новые и новые четверки образуют заключенные, выскакивающие из вагонов. Вот, наконец, все они высажены и стоят в строю.
– Ты что это там топчешься... На танцы приехал? – кричит какой-нибудь чекист заключенному, переступающему от холода с ноги на ногу.
– Я, товарищ начальник... у меня ноги замерзли, лапти мокрые и без онучей... мороз здоровый...
– Какой я тебе товарищ? Твои товарищи в Брянском лесу!
– Виноват, гражданин начальник, – поправляется заключенный, забывший, что он не имеет права называть начальника
– Не разговаривать! Забыл, что в строю стоишь?.. – Дальше идет ругань. Страшная непредставляемая, кощунственная, чрезвычайно богатая в своих образах и словах, она неизменно следует за каждым окриком и каждым замечанием конвоя, надзирателей СЛОНа и их разнообразных помощников. Я не могу приводить ее и не буду повторять о ней.
– Чище разберись в четверках... В строю стоять смирно, по сторонам не оглядываться, смотреть впереди себя! – командуют чекисты – все жирные, красномордые, хорошо одетые в форменную чекистскую одежду, с возбужденными от водки глазами, важно, с винтовками наперевес, шагающие вокруг выстроившихся жертв СЛОНа.
– Това... Извиняюсь!.. Гражданин начальник, вещи прикажете держать в руках или можно положить наземь? – заискивающе, поправляя на носу пенсне, спрашивает какой-нибудь «гнилой», как говорят чекисты, интеллигент.
– Не разговаривать в строю...
– Партия, слушай мою команду! – кричит старший по конвою чекист. – Взять вещи в руки! Партия, слушай мою команду: напрааа-во!.. Налеее-во!.. Крууу-гом! Ты что это поворачиваешься, как старая баба с пирожками на базаре? – орут во всю глотку сразу три-четыре чекиста какому-нибудь «гнилому интеллигенту», нечетко поворачивающемуся налево, направо, кругом...
– У меня, гражданин начальник, вещи в руках.
– Что-о? На базар приехал торговать, что набрал сундуков да котелков... ...дрыы тебе в рот, чтоб голова не качалась! Эта тебе не Бутырская тюрьма, это не Таганка, это Со-ло-вец-кие ла-ге-ря о-со-бо-го на-зна-че-ния О... Г... П... У... Партия, слушай мою команду: в пути следования сохранять гробовую тишину, по сторонам не оглядываться, друг друга не толкать, идти стройными рядами. Конвой, зарядить оружие!..
Щелкают затворы винтовок не совсем нормальных, почти всегда полупьяных конвойных.
– Партия, предупреждаю; шаг вправо, шаг влево – будет применено оружие. Партия, направо, нале-во, кррру-гом! Шаг на месте – марш! Раз, два, три, четыре... Партия, стой! Партия, вперед за конвоиром, шагом... марш!
Партия пошла. Партия сохраняет гробовую тишину. Партия по сторонам не оглядывается, ибо, кто это сделает, получит прикладом в бок.
Партия идет, как солдаты на параде.
– Партия, слушай мою команду: вперед, бегом, марш!
Партия побежала, ряды расстроились, некоторые, споткнувшись, попадали.
– Раз, два, три, четыре... Раз, два, три, четыре...
Партия бежит. Слабые отстают и падают на землю.
– Партия, стой! – кричит старший
Партия стала. Отставшие собирают последние силы и догоняют передних.
– Партия, чище разберись по четверкам!
Партия опять чисто построилась и ожидает новых команд. Каждый напрягает внимание, чтобы не прозевать команды.
– Первая четверка, три шага вперед, марш! Вторая! Третья! Четвертая!..
Новая поверка окончена. Никто не исчез. Все на месте. Все пока живы.
– Партия! – вновь кричит старший чекист. – Идти стройными рядами, держать равнение в рядах, по сторонам не оглядываться! Шаг вправо, шаг влево – будет применено оружие. Партия, вперед, за конвоиром, шагом марш.
Партия пошла.
– Раз, два, три, четыре... Ты что это там согнулся, как старая баба?.. Забыл, где находишься? Думаешь, в Бутырской тюрьме? В Таганку приехал?.. Я тебя... научу шагать! – кричит кто-нибудь из конвоирующих партию чекистов не в ногу шагающему заключенному.
Вот партия и у ворот Кемьперпункта. Над огромными, тяжелыми, двухстворными, багрово-красного цвета воротами вывеска – «Кемьский пересыльный пункт Северных лагерей особого назначения ОГПУ СССР». Дежурный чекист открывает ворота. У ворот происходит еще одна поверка.
Партия вошла в Кемьперпункт. Направо и налево рядами расположены карантинные роты. Кругом ни души. Кто в лесу пилит дрова, кто на погрузочных работах, кто на работе на северолесовском лесопильном заводе, кто вытаскивает из воды «баланы» и подкатывает их к железнодорожным платформам. Там их грузят, и оттуда слышны вскрики: «Раз, два – взяли... Раз, два – взяли»...
– Партия, стой, – командует старший по конвою чекист, когда подошли к бараку 3-й карантинной роты. К партии пришла дюжина командиров взводов, командир 3-й карантинной роты и его помощник. По прошлому все они – уголовные преступники: убийцы, грабители, взломщики и проч. Начинается сдача прибывших надзирателям внутренней охраны – командирам рот, их помощникам и командирам взводов. Сдача окончена. Конвой разрядил винтовки и ушел отдыхать. Заключенные неподвижно стоят в строю и ожидают распоряжений от новых хозяев. Каждый боится шевельнуться, чтобы не получить «в морду».
– Партия! Сложить вещи в одну кучу! – отдает распоряжение помкомроты и указывает пальцем место.
Каждый бежит к указанному месту, кладет вещички, бежит обратно и опять как вкопанный стоит в строю.
– Партия! Слушай мою команду. Напра-во! Нале-во! Кру-гом! Партия! Шаг на месте, шагом... марш! Раз, два, три, четыре... Партия! Стой! Кру-гом! Ты что это там, как старая баба, поворачиваешься? Смотри... я тебя быстро научу...
Партия повернулась кругом, и теперь перед ее глазами, шагах в пятнадцати, проволочное заграждение, а за ним каменистый спуск к морю. Справа на одной линии с передней четверкой двери в барак 3-й карантинной роты.