Над картой Родины
Шрифт:
В центральных районах, в хороших домах, жили богачи, а рабочие ютились по тесным каморкам, по фабричным казармам на окраинах, за кольцом Садовых улиц. Но в первые же годы революции советская власть переселила сотни тысяч рабочих в центральные районы, в дома и квартиры буржуазии. И социальный облик центра изменился.
Раньше театры, музеи, библиотеки все были сосредоточены в центре. И сейчас основная их часть расположена здесь, в середине города, куда легко проехать из любого района: Большой театр, Малый, Художественный, Музей Ленина, Ленинская библиотека, залы Консерватории. Но много культурных учреждений возникло и в других,
Благоустройство рабочих окраин шло в ногу с индустриальным развитием Москвы. Кроме старых текстильных гнезд, тяготевших к Яузе, к Пресне, к Кожевникам, на периферии Москвы сложились и новые очаги индустрии, главным образом машиностроительной. Многие из заводов, вросших в ткань старого города, так велики, что сами могли бы дать начало новым городам: «ЗИС», «Шарикоподшипник», «Калибр»…
И старый Китай-город не остается неизменным. В нем над рекой Москвой, в Зарядье, поднимается большое новое здание; в Верхних торговых рядах открылся огромный магазин — ГУМ.
Когда-то Китай-город был центром банковских операций, биржевой игры. Сейчас он стал деловым центром советской столицы, районом многих министерств и управлений. Со всех концов Союза стекаются сюда хозяйственные сводки и отчеты, во все концы расходятся отсюда запросы, директивы, указания. Китай-город, район центральных государственных и партийных учреждений, насыщен интересами страны, живет одной с ней жизнью. Пали Китайгородские стены и исчезновением своим подчеркнули: сегодняшний Китай-город не отгораживается от народа, а сливается с ним, служит ему.
Рядом с Китай-городом, между ним и Кремлем, распростерлась Красная площадь. Когда-то она была «окраиной в центре».
Теперь отсюда разносится по всей стране, по всей планете голос кремлевских курантов. Сюда, к гранитному Мавзолею Ленина и Сталина, сходятся люди не только из всех наших республик, краев и областей, но и со всего мира. Сюда в праздничные дни вливается могучий поток демонстраций и шествий. Над Красной площадью взлетают в небо разноцветные снопы огней и гремят торжественные залпы салютов.
Нет ничего более волнующего, чем вид Красной площади в дни народных празднеств. Сотни тысяч людей проходят мимо кремлевских стен, мимо трибун, мимо Мавзолея, с которого руководители партии и правительства приветствуют народ. И незатухающие, от всего сердца идущие возгласы ответных приветствий говорят о нерасторжимом единении нашего народа, Коммунистической партии и Советского правительства.
Нет ничего величественнее военного парада на Красной площади, когда проходят по ней шеренги советских воинов и движутся грозные ряды боевых машин. Страна и весь свет снова видят в эти часы несокрушимую силу советского оружия, овеянного славой бессмертных побед во имя мира.
Над Красной площадью возвышается древний Кремль — сердце страны и сердце Москвы. Он помолодел, обновился. Новым золотом сверкают шпили и флюгера его башен. Свежей белизной
Здесь, в середине Москвы, — центр нашей славной Родины. Сюда, в Большой Кремлевский дворец, посылает наш народ, хозяин страны, своих избранников, лучших своих сынов и дочерей. Здесь принимают они великие решения.
Москва помечена на карте красной звездой — знаком столицы. Звезда оживает под нашим взглядом — и мы видим уже не картографический знак, а шумный город, сохраняющий черты многовековой древности и вместе с тем непрерывно меняющий свой облик.
Как продолжение звездных лучей, во все стороны расходятся из Москвы дороги, подчеркивая, что Москва — это центр государства. В воротах кремлевских башен начинаются пути в страну — они множатся, просвечивают всю нашу землю и где-то далеко достигают границ. Сначала улицы Москвы, потом железные дороги и шоссе, наконец, деревенские проселки и горные тропы. Все они начинаются в Кремле.
СТРАНА
Лучи расходятся из Кремля, проходят сквозь Москву и погружаются в природу Подмосковья.
Средина Великой Русской равнины. Что-то нерезкое, задумчивое, близкое, бесконечно милое. В глубинах народной души привязанность веками перерастала в любовь. Здесь, в междуречье Оки и Волги, много столетий назад русские люди упрочились, основали Московскую Русь — и она поднялась великим государством. В вековом труде люди и природа сближались, и родная страна начинала жить в душе народа второй жизнью.
Зеленый луг с мелкими желтыми цветами, дорога среди колосьев, бревенчатые избы на опушке леса, пологие и волнистые холмы — как вздохи спокойной груди. Вдруг — стремительный обрыв крутого берега. Тишина широкой реки, плавные изгибы, скрытая глубина. Самозабвенное веселье березовых листьев, шелестящих в лучах летнего солнца. Молчаливая хвоя зимы среди холодного белого снега.
Здесь издавна сосредоточивались материальные и духовные силы русского народа. Это историческое ядро нашей страны. Немало здесь ценных реликвий, памятников далекого прошлого, следов исторической жизни. Мы бережно храним эти свидетельства народного гения: красоту каменных зданий, воздвигнутых славными зодчими, твердыни кремлей, помогавших русским отстаивать свою независимость…
Но не древности определяют теперь лицо края. Первоклассная социалистическая индустрия — вот душа этих мест. Прежде всего машину — автомобили, паровозы, станки, сложные приборы, а также отличную ткань, одежду и обувь — вот что дает этот район нашей стране. И не только нашей стране, а и братским народно-демократическим странам.
В тихий среднерусский пейзаж, в луга и перелески, властно врываются прямоугольные фабричные корпуса, высокие кирпичные трубы, асфальтированные шоссе, водохранилища, запертые плотинами гидростанций, ажурные мачты электропередач и сети проводов, лязг машин и свист пара. Вокруг столицы скопились заводские города — одни из них еще сохранили замшелые остатки крепостных стен и башен, как Тула, Коломна или Ярославль; другие постепенно выросли из кустарных сел, вроде Иванова или Орехово-Зуева; третьи в годы пятилеток были созданы заново — Сталиногорск, Щекино, Ступино, Калининград, Электросталь. Рядом с городами сложились овощные и животноводческие базы, на колхозных полях, кроме ржи, появилась и пшеница.