Надеюсь, она не узнает
Шрифт:
— Алексей Дмитриевич, — я кинула быстрый взгляд через плечо, помешивая кашу, — свёкор сидел, прямой, как шпала, и серьёзно, сосредоточенно смотрел на меня, — вы честно скажите: а вам как такая жизнь, нормально? Всю жизнь ревновать, а Антонине Павловне — держать вас в тонусе. Вам… нравится?
— Нет. Никогда не нравилось. Но по-другому было никак — либо так, либо расставаться. А расставаться мы не захотели. И если ты не захочешь, то…
— Я поняла. Но, знаете… все эти эмоциональные качели не для меня. Может, Кириллу будет и нормально, но
— Я понимаю, и мне очень жаль, — негромко сказал Алексей Дмитриевич с таким искренним сожалением, что я моментально устыдилась своего желания развестись с Киром. Где я ещё таких классных свёкров найду? — Я очень радовался за него, когда он на тебе женился. И пять лет всё хорошо было, и Катя у вас родилась… Жалко её…
Я промолчала. Мне тоже было жалко Катю, но…
Я никогда не верила в сохранение семьи ради ребёнка — потом этому же ребёнку в результате и будет хуже всех, когда он вырастет и поймёт, как сильно мешал родителям жить счастливо. Но я понимала резоны Алексея Дмитриевича, я на его месте тоже попыталась бы хоть как-то смягчить ситуацию, поговорив с кем-то из участников «конфликта».
Но одному его совету я всё же последую — пообщаюсь с Киром и расскажу ему правду. Не сегодня, конечно, надо ещё к этому морально подготовиться. Но вот через пару дней вполне можно…
56
Вера
Днём я попыталась поговорить с Хэнгом, но этот «гад» меня отшил, хоть и мягко — сказал, что на работе. Я, в общем-то, тоже была занята — гуляла с Катей и Алексеем Дмитриевичем, — но отвлечься на диалог возможность имелась. Однако я понимала, что не у всех так, и, фыркнув, пошутила, напечатав:
«Отлично! Я видела твой член, но при этом не имею понятия, кем ты работаешь».
Хэнг помолчал пару минут, потом прислал ржущий смайл и… да, то, отчего мне стало жарко, причём сразу везде.
«Я видел и того меньше, так что всё честно)))))»
Если это был намёк, то он удался — я действительно смутилась. Но, нет, всё-таки делать настолько откровенную фотографию я пока не буду. Наверное. И не потому, что не хочу — скорее, опасаюсь, — а потому, что непонятно как. Я почти всё время нахожусь с Катей. В одиночестве я только, если дочка спит, ну или в туалете. Но в туалете как-то неэротично. Хотя-я-я…
Меня так резко осенило, что я даже подпрыгнула. И нервно огляделась — не заметил ли кто, как я схожу с ума? Действительно ведь схожу — стою и придумываю, в каком ракурсе моя почти отсутствующая после похудения грудь будет лучше смотреться! И собираюсь послать эту фотку незнакомому парню, про которого знаю… Да ничего я про него не знаю! Откровенная фотография не считается.
Выдохнув, я зачем-то открыла диалог с Костей и написала уже ему, поинтересовавшись:
«Что ты делаешь, если чувствуешь себя так, будто сходишь с ума?»
Костя ответил минут через пять:
«Иду на тренировку и отрываюсь там по полной».
Я вздохнула и покачала
И тут Костя написал вновь.
«Что-то случилось?» — поинтересовался он, и мне почудилось в этом кратком вопросе искреннее беспокойство.
Отвечать, что я думаю над тем, как повыгоднее сфоткаться обнажённой, я не стала, разумеется. Ответила кое-что другое, но и не соврала:
«Да так, хочу всё-таки поговорить с Киром. Но не знаю, в какой день лучше».
«В выходной», — тут же ответил Костя, и я, удивившись, спросила:
«Почему?»
«Потому что он успеет бухнуть и опохмелиться до работы».
Смеялась я до слёз…
57
Вера
Во время дневного сна Кати на этот раз Хэнг был занят, поэтому я оказалась предоставлена самой себе. И, немного посомневавшись, стоит ли вообще затевать подобное или лучше мирно подремать, пока Катя спит, всё-таки отправилась в ванную.
Если уж сходить с ума, то на полную катушку, да. Впрочем, чем мне грозит подобное хулиганство? Будь у меня хорошие отношения с Киром, понятно — я бы рисковала ими. Правда, будь у меня всё в порядке с мужем, с Хэнгом я бы вовсе не познакомилась. Так что… Кирилл первый начал.
Я зашла в ванную, заперла дверь, убедилась, что надёжно закрылась, на всякий случай подёргав за ручку, и быстро начала раздеваться. Почему-то мне казалось, что, чем быстрее я всё это сделаю, тем меньше мне потом будет стыдно. Странная иллюзия.
Оставшись в неглиже, я повернулась спиной к зеркалу, откинув волосы назад, и, подняв телефон повыше, попыталась сделать фотографию. Немного изогнулась, наклонившись вперёд, и закрыла второй рукой грудь. Щёлкнула камерой.
Получилось… Да Бухенвальд получился. Кошмар, что я с собой сделала… Мне надо килограмм пять наесть. А лучше восемь, чтобы сравняться с собой до родов.
Придётся хитрить, иначе у Хэнга на меня не встанет.
Я вновь оделась и, чувствуя себя дурой — но тем не менее было забавно, я даже улыбалась, — вернулась в комнату, где спала Катя. Порылась в своей одежде, разложенной в шкафу, нашла лифчик пуш-ап, который я купила совсем недавно — когда поняла, что всё «добеременное» бельё с меня сваливается, как с вешалки. И вернулась в ванную.
Я проделала те же самые действия, только надев лифчик и опустив руку не на грудь, а ниже, на живот. Сфотографировала… Нет, всё равно не то. Хотя гораздо лучше, так хоть какой-то объём есть. И спина, отражающаяся в зеркале, симпатично получилась. Но всё равно чего-то не хватает…