Надежда гардемарина

Файнток Дэвид

Командир окончательно проснулся:

– Ники. – Он смотрел на меня. – Мы говорили. Я сказал, что…

Он повернулся к Ваксу:

– Мистер Хольцер, оставьте нас одних, нам надо поговорить.

– Есть, сэр. – Вакс лихо отдал честь и вышел. Воспользовавшись этим, хотя команды «вольно» так и не последовало, я взял журнал и обратился к командиру:

– Позвольте мне помочь вам, сэр. Я сам напишу, а вы только поставьте свою подпись.

Командир Мальстрем заплакал:

– Прости меня, Ники.

Приходится отдать ему предпочтение. У него больше опыта, чем у тебя. Другого выхода нет! Нет…

– Понимаю, сэр. И очень хочу, чтобы это случилось. Вот здесь я напишу. – Я взял лазерный карандаш. – Я, командир Харви Мальстрем, милостью Божьей назначаю гардемарина Вакса Стэнли Хольцера лейтенантом Военно-Космического Флота Правительства Объединенных Наций. – Я знал эти слова наизусть, как и каждый гардемарин.

Я протянул ему лазерный карандаш. Он как-то странно посмотрел на него:

– Ники, мне плохо. – Лицо его побелело.

– Пожалуйста, сэр. Только подпишите, и я позову доктора Убуру. Пожалуйста! Его била дрожь.

– Я… Ник, я… Ники! – Голова его откинулась назад, зубы стучали. По телу пробегали судороги.

– Доктор Убуру!

Прибежала доктор, схватила шприц, наполнила жидкостью из пузырька.

– Отойди немного, – сказала она мне и обнажила руку командира.

После укола мускулы постепенно расслабились.

– Дайте журнал, – прошептал он, но даже не в силах был удержать карандаш.

– Командир Мальстрем, – сказал я, – отдайте приказ! Устно! Доктор Убуру будет свидетелем!

Он что-то пробормотал, но я не расслышал. Потом стал засыпать. И вдруг отчетливо произнес:

– После обеда. Сначала передохну.

Я подождал немного. Дыхание его было коротким, прерывистым. Лицо покраснело.

Все усилия мои оказались тщетными. Единственная надежда была на доктора Убуру. Утратив всякое чувство реальности, я взял ее за руку и отвел в сторону.

– Представляете, – прошептал я, – что будет, если он не назначит Вакса?

– Да, – холодно ответила она, высвобождая рук.

– Он должен поставить свою подпись в журнале! Сможет он это сделать после обеда?

– Возможно. Но ручаться не могу.

– Но он сказал, что назначает Вакса. Я слышал. И вы тоже. – Я смотрел ей в глаза, надеясь, что она меня поддержит.

– Я ничего подобного не слышала, – заявила она без обиняков, – а вам не следовало бы врать, как-никак, по законам Генеральной ассамблеи вы джентльмен!

Я покраснел до ушей:

– Доктор, он должен подписать этот приказ.

– Остается лишь надеяться, что он будет в состоянии это сделать, когда проснется, – сказала она и добавила: – Вообще-то я полностью с вами согласна. Для безопасности корабля просто необходимо, чтобы он подтвердил назначение Вакса.

– Но вы не…

– Нет,

на такое я не пойду. И не предлагайте мне больше. Это приказ, попробуйте только не подчиниться. Подтвердите.

Я не знал, что у нее такой жесткий характер.

– Есть, мэм. Командир ничего не говорил, а я ничего не слышал. Вы правы на все сто. Что-нибудь еще, мэм?

– Да, Ник. Необходимо до конца осознать свой долг. Вы присягали и обязаны соблюдать все пункты устава. Это все. Верю, что с Божьей помощью командир изъявит свою последнюю волю. И вам, молодой человек, лучше молиться, чем интриговать.

– Да, мэм. – Она была права. Вакс ждал в приемной:

– Что происходит?

Теперь он вправе знать. И по дороге в кубрик я рассказал ему о своем разговоре с Мальстремом.

– Знаешь, Вакс, я просил командира назначить тебя лейтенантом. Все сам записал в журнал, ему осталось только поставить подпись.

– И?..

– Не подписал. Потерял ориентацию. Я уговаривал доктора Убуру подтвердить его устный приказ о твоем назначении, но она заявила, что ничего подобного не слышала. Говоря по правде, этого и не было.

Вакс взял меня за руку. Последнее время на «Гибернии» это вошло в привычку.

– Почему ты считаешь, что это необходимо?

– Вакс, что, черт возьми, происходит после смерти командира? Хочешь, чтобы я взялся за управление кораблем?

Думаю, такое не приходило ему в голову, да и сам я только дня два назад об этом подумал.

– О Господи!

– Да. Остается взывать лишь к Богу. – Мы оба закрыли глаза. – Подождем час-другой. Он подпишет. Должен подписать. – До самого кубрика мы не произнесли больше ни слова.

После второго завтрака я попросил прийти в лазарет главного инженера Макэндрюса, и мы вместе с ним, доктором Убуру и Ваксом ждали, когда командир проснется. Спал он неспокойно, метался в постели. Тишина в ярко освещенной комнате становилась невыносимой.

Прошло несколько часов, а командир все не просыпался.

– Вы не могли бы дать ему что-нибудь? – обратился я к доктору Убуру. – Например, стимулирующее?

– Могу, только это его убьет, – процедила она сквозь зубы. – Жизнь в нем угасает.

– Он должен проснуться лишь для того, чтобы расписаться в журнале или хотя бы отдать распоряжение устно!

Она покачала головой, но немного погодя все же сделала командиру укол. Главный инженер сидел у кровати больного, доктор – за столом. Вакс с бесстрастным видом прислонился к стене. Я нервно мерил шагами комнату.

– Ники. – Командир посмотрел на меня широко открытыми глазами.

– Да, сэр. – Я взял головид с журналом и быстро подошел к кровати.

Командир судорожно сглотнул и сощурился, стараясь сфокусировать на мне взгляд.