Надежда: история одной жизни
Шрифт:
"Потому что он только начал свой путь," – улыбнулась мама. – "И мы с тобой поможем ему стать сильным".
Вовка стал маленьким чудом не только для нас, но и для наших соседей. В то тяжёлое время даже появление новой жизни было поводом для радости.
"Клавдия, это знак," – говорила тётя Маша, качая головой. – "Вовка принесёт вашей семье удачу". Соседи по коммунальной квартире приносили нам то, что могли: немного сахара, старую одежду для пелёнок, кусочек хлеба. Это была настоящая поддержка.
Несмотря на трудности, мама всегда находила время, чтобы прижать нас к себе и сказать что-то доброе. "Надя, Вова – это твоё
Я никогда не забуду день, когда Вовка впервые улыбнулся. Это было ранним утром. Он лежал в своей люльке, а я играла рядом. Вдруг он посмотрел на меня и издала слабый, но такой искренний звук, что моё сердце наполнилось теплом.
"Мама, он улыбается!" – закричала я, подбегая к маме. "Это потому, что он чувствует твою любовь, Наденька," – ответила мама, обнимая меня.
Рождение Вовки стало новой главой в нашей жизни. Он принес с собой не только радость, но и новую ответственность. Я научилась заботиться не только о себе, но и о тех, кто был младше и слабее. Мама говорила, что Вовка – наш маленький ангел. И я верила в это, потому что с его появлением даже самые тяжёлые дни становились чуть легче.
Отец Вовки был человеком, о котором мама старалась говорить как можно меньше. Его звали Павел, и он был военным лётчиком. Они познакомились в тяжёлые годы войны, когда мама работала в госпитале. Павел оказался там после тяжёлого ранения, и мама была одной из медсестёр, кто ухаживал за ним.
Это было сложное время, когда каждый день мог стать последним. Между ними возникли чувства – искренние и глубокие, несмотря на тяжёлые обстоятельства. Мама позже говорила: "Он был сильным и светлым человеком, но война ломает даже самые крепкие связи". Когда Павел поправился, он вернулся на фронт. Уходя, он обещал, что вернётся. Однако в 1945 году мама получила известие, что его самолёт был сбит. Он погиб, защищая небо над родной землёй.
Они не могли быть вместе не потому, что не хотели, а потому что война забрала их шанс на совместную жизнь. Мама никогда не винила Павла, понимая, что он исполнял свой долг перед страной. Она хранила о нём тёплые воспоминания, но старалась не говорить об этом слишком часто.
"Вовка родился от любви, но его отец не смог увидеть его," – тихо говорила мама, когда я спрашивала о нём. Эта тема была для неё болезненной, но она всегда подчеркивала, что Павел был хорошим человеком, который любил её и, будь у него выбор, сделал бы всё, чтобы быть с нами.
***
Когда началась война, мне было всего три года, и всё, что я могла понять о происходящем, – это что мир вокруг меня стал другим. Я не знала, что такое война в полном смысле этого слова, но ощущала, что в воздухе витала тревога. Мир, который был для меня привычным и безопасным, вдруг стал страшным, темным и неизвестным. Каждый день приносил что-то новое: сирены, звуки взрывов вдали, мама, которая становилась всё более усталой, но никогда не жаловалась.
Когда гремели воздушные тревоги, я часто видела, как мама быстро собирается и мы идем в подвал. Он казался мне маленьким и уютным, как в игре, где мы все прячемся, чтобы быть в безопасности. Но я не понимала, что настоящая опасность была не в том, что я могу быть поймана
Время от времени я замечала, как мама плачет, когда думает, что я не вижу. Но она тут же вытерала слёзы, стараясь не показывать мне, что её сердце разбито. Мы жили без света и воды, и мне казалось, что так будет всегда. В мире взрослых происходило нечто необъяснимое, и я не могла понять, почему вдруг исчезли игрушки, почему мама не могла найти еды, а весь город был словно затмён серым дымом.
Мама часто рассказывала мне о жизни до войны, когда в Москве было весело и спокойно, а теперь она словно исчезла, растворилась в неизвестности. Но её голос был всегда уверенным, она всё время говорила, что мы не должны сдаваться, что всё пройдёт. Когда она мне что-то объясняла, мне казалось, что я начинаю понимать, что мы – это всё, что осталось, и нам нужно быть сильными ради друг друга.
Я видела, как люди, стоящие в очередях за хлебом или за чем-то необходимым, стали всё более угрюмые, но мама всегда пыталась поддержать нас, даже в самых трудных ситуациях. В её глазах, несмотря на усталость и беспокойство, была надежда.
Но я ощущала, как вокруг нас мир менялся. Мы часто прятались в темных углах подвала, слушая, как над нами пролетали самолёты, и мне было страшно от звука, который я не могла понять. Вся жизнь была как в тумане, и я, как ребёнок, пыталась найти в этом хоть какие-то привычные вещи – свою игрушку, свою маму. Но даже игра перестала быть игрой, а стала чем-то особенным, важным, как если бы каждый момент был ценен.
Я тогда не понимала, что такое настоящая война, но чувствовала её присутствие в каждом дыхании, в каждом взгляде взрослых, в каждом молчаливом ожидании. Но даже в этот момент мама продолжала верить, что когда-то всё закончится, и мы вернёмся к нормальной жизни.
Глава 2. Послевоенные годы
Когда война закончилась, её отголоски ещё долго звучали в нашей жизни. Каждый день приносил новые испытания, но мама, как всегда, не позволяла себе и нам сдаваться. Я смотрела на неё и видела, как её руки, покрытые мелкими царапинами и трещинами, неустанно работали, чтобы создать для нас хотя бы иллюзию уюта и стабильности.
Наш район Москвы выглядел как ожившая фотография из учебника по истории войны: развалины, обгоревшие стены домов, дороги, заваленные обломками кирпича и стекла. Люди в очередях говорили шёпотом, а детей старались не отпускать далеко от дома. Мы жили в маленькой комнатке коммунальной квартиры, где стены были настолько тонкими, что любое слово или вздох соседей становились частью нашей жизни.
Наша комната была миром, который мы создавали из ничего. В углу стояла кровать, на которой спали мы Вовкой, рядом – стол, покрытый старой клеёнкой. Полки над столом были забиты книгами, которые мама берегла как самое ценное. Среди них были медицинские справочники, мамины конспекты и несколько томов русской классики, которые она иногда читала вслух нам с Верой.
Соседка тётя Маша, женщина строгая, но добрая, продолжала нам помогать. Иногда она приносила картошку или луковицу, которую удавалось достать, и это было для нас настоящим подарком. Мама часто говорила ей: "Мария Ивановна, вы нам как ангел-хранитель". На что тётя Маша неизменно отвечала: "Клавдия, ты сама для своих детей ангел. Я просто помогаю, чем могу".