Надежда рода
Шрифт:
После Каннон, шел некий Авар Набха. Его портрет явно был далек от реальности, пожелтевшая старинная картина в трещинах изображала светловолосого мужчину с невероятно пышной бородой и суровым взглядом. Авар — что-то я такое уже слышал, знакомое имя и, конечно же, я с интересом окунулся в чтение. Авар Набха родился в восточной части материка в клане Ведами больше тысячи лет назад. Он не был бессмертным, но был сильным ракта и прожил триста лет. И по праву заслужил место в десятке великих ракта всех времен. Авар был не простым рактой, а сварга-мастером с уникальным незаурядным подходом
Следующей в списке была некая Ямина, но я решил, что на сегодня с меня великих личностей хватит и закрыл книгу.
Айриса стояла за дверью, я слышал ее спокойное дыхание, слышал, как она переминается с ноги на ногу. Скучно ей там, наверное, стоять все время.
Я открыл дверь, взял ее за руку, затягивая в комнату:
— Что-то случилось, — нахмурила она свои идеальные брови, придирчиво окинув взглядом помещение.
— Нет, — сказал я, — просто побудь здесь.
— Вы чего-то опасаетесь, свамен? — на ее лице возникло удивление.
Я подошёл к ней вплотную, она напряглась, я через ее плечо прикрыл плотнее дверь.
— Не хочу, чтоб ты стояла за дверью всю ночь, — сказал я.
— Но это моя работа, охранять вас и не мешать…
Она не договорила, я приобнял её за талию, прижав к себе.
Возмущенный взгляд, полный негодования, ее маленькие пальцы вцепились в мои плечи.
— Нельзя, свамен! — возмутилась она.
А я поцеловал ее. Она не сопротивлялась какой-то миг, потом принялась вырываться. Я отпустил ее.
— Что вы себе позволяете?!
Айриса пылала от негодования, тяжело и возмущенно дышала, утирала губы, и меня это все почему-то невероятно раззадоривало.
Я усмехнулся. Ее сердце билось так часто, что не понять от чего, то ли от злости, то ли от возбуждения.
— Ты мне нравишься, — спокойно сказал я, — я же уже говорил. Не понимаю, почему тебя это так м-м-м… Пугает? Злит? Хочешь вина?
Айриса округлила глаза, нервным движением поправила волосы.
— Нет, свамен. Я на работе. Вы не понимаете, я преданная, я служу вам. Но не как наложница. Ваше поведение меня оскорбляет. То, что вы делаете, может ударить по моей репутации и… Вы не понимаете как сложно быть женщиной бойцом.
Все это было сказано сумбурно, неуверенно, будто она сомневалась в собственных словах. И повернутые плечи в мою сторону, и учащенный пульс, и расширенные зрачки, и приоткрытый рот — все говорило о том, что ее слова, едва ли сходятся с истинными мыслями. Но эта игра в недотрогу мне была по вкусу, она определенно будоражила мои инстинкты захватчика и охотника.
— То есть ты никогда не станешь женой и матерью, у тебя
— Но это другое! — возмутилась Айриса. — Вам же от меня нужно совсем не это! Я видела, как вы обошлись с бал Энни.
Меня это почему-то рассмешило.
— И что же мне по-твоему нужно? — я налил себе вина, затем ей, протягивая бокал.
Айриса его, конечно же, не взяла, а лишь возмущённо фыркнула и скрестила руки на груди.
— Ладно, извини, не хотел тебя обидеть, — сказал я, перестав улыбаться, и отворил дверь, предлагая ей выйти.
Айриса взглянула на меня возмущённо, но тут же опустила глаза. Ей явно не хотелось уходить, и она не уходила. Я видел, как внутри нее происходит борьба между долгом, честью и желанием поддаться искушению.
— Иди, — подбивал я ее. — Ты хотела уйти.
— Вы молоды и глупы, свамен, — сказала Айриса, явно обидевшись, что я так легко сдался.
— Глупы, — усмехнувшись, кивнул я, начав медленно закрывать дверь. Все равно уходить она не собиралась.
В последний момент Айриса резко дернулась к дверям, я ухватил ее за руку, она оказалась близко, замерла, испуганно глядя мне в глаза и не смея шелохнуться. Я неспешно отставил бокал на стол, затем снова поцеловал, и в этот раз она ответила.
Я не спешил, не хотел налегать, но она меня удивила. От ее неуверенности и робости не осталось и следа, а только что распинавшаяся здесь недотрога исчезла, будто ее и не было вовсе.
Поцелуи Айрисы становились все более жадными, а гибкое, крепкое тело настойчивее прижималось ко мне. Я и не заметил, когда мы окончательно потеряли голову. Страсть затмила все вокруг.
Она торопливо расстёгивала мои пуговицы, стягивая с меня рубашку. Я же куда быстрее избавил ее от клановой униформы и теперь ощущал под пальцами ее упругие соски, затем шелковистую спину.
Еще миг и мы остались без штанов, а в следующую секунду Айриса подскочив, обхватила меня ногами. Я прижал ее к дверям, ощущая горячее дыхание на шее, шепот — бессвязное бормотание. Она была невероятно горячая, везде. Дверь постукивала, вторя нашим движениям.
Айриса тихо постанывала, целовала лицо, крепко обхватив мою голову руками, держалась ногами за бедра, подгоняя меня. А я продолжал вдавливать, вминать ее в дверь, которая стучала все быстрее и быстрее.
Тихий всхлип, ее ноги прижали меня сильнее, ее руки переползли ниже, и теперь она буквально вжимала меня в себя.
Айриса тихо пискнула, изогнулась, натянулась тугой струной. Невероятно красивая, она застыла, объятая наслаждением, затем расслабилась, прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, как и на меня накатила горячая волна.
Мы тяжело дышали, взмокшие и довольные, не шевелились, молчали, приходили в себя. Айриса по-прежнему была прижата мною к двери. Она робко шелохнулась, ее волосы защекотали мою шею. Я осторожно опустил ее на пол.
Айриса одевалась торопливо, впопыхах натягивая одежду, стыдливо избегая моего взгляда. Мне это едва ли понравилось. Нет, меня это где-то даже разозлило. Теперь все выглядело так, будто я ее только что изнасиловал. Что же за бардак творится у нее в голове?