Надежда все исправит
Шрифт:
— Елизавета Александровна? — уточнила я, хотя сомнений быть не могло — Люба была очень похожа на маму.
— Да, — она удивленно посмотрела на меня, и тут же в ее глазах мелькнул страх. Она искала дочь и боялась, что я могла принести плохие новости.
— Все хорошо, Люба в безопасности, — сразу заверила я, и женщина облегченно выдохнула, — Я ее преподаватель труда. Наверное, вы видели меня на показе.
Елизавета Александровна кивнула и поднялась, чтобы быть поближе ко мне.
— Где моя дочь? — нетерпеливо спросила она.
—
Женщина снова кивнула и, сделав глубокий вдох, пригласила меня подняться в квартиру.
Я не заметила, сколько времени мы провели за разговором, но чайник успел пару раз вскипятить воду для чая, который разбавлял слезы и важные для этой маленькой семьи слова.
— Будьте рядом с ней. Говорите, что любите. Это все, что ей нужно сейчас. Это будет нужно ей всегда, — от всего сердца посоветовала я, прекрасно понимая, что и мне самой всегда не хватало маминой любви.
Не потому что ее было мало, а потому что мама никогда не выражала ее доступными способами. В наших отношениях не было объятий, не было слов любви, не было долгих доверительных бесед, а ведь это — именно то, что нужно каждой маме и ее дочке. И я буду счастлива, если здесь и сейчас это все появится в жизни Любы и ее мамы, а потом и девочки, которая родится в начале мая.
Когда я привела Елизавету Александровну к Любе, плакали все, за исключением Паши, который мирно спал в закрытой комнате и не принимал участия в женском марафоне любви, слез и прощения. Иначе прослезился бы и он, это уж точно!
— Спасибо вам, — Люба обняла меня на прощание, и я, растрогавшись, чмокнула ее темноволосую макушку.
— Люба, не знаешь, как у Веры дела?
Ученица открыто улыбнулась и показала мне класс большим пальцем.
— Они с бабушкой получили квартиру в новой части города, но Верка все равно в нашу школу будет ходить.
— Отлично! Значит, все получилось! — от восторга, которым полнилась душа, снова захотелось плакать, но я сдержалась.
— Вы не останетесь, да?
Девочка подняла на меня невероятной красоты зеленые глаза, и я печально улыбнулась ей.
— Нет, я уеду вечером, — заметив, как Люба расстроилась, я снова обняла ее покрепче, не смея задать вопрос, мучающий меня с самого возвращения в Булкин.
Словно читая мои мысли, девочка ухмыльнулась и сказала все сама:
— У нас новый физрук, кстати, — словно невзначай заметила она.
— Что? А где Николай Николаевич? — сердце всколыхнулось, и это было видно даже Софе, которая стояла в стороне.
— Я его не видела, но, говорят, он всерьез займется спортивной школой.
Я не сдержала улыбки от одной мысли о Коле и его спортивном зале в здании городского бассейна. Маленькими шагами он идет к своей мечте, и у него тоже все получится.
Люба и ее мама, держась за руки, отправились в женскую консультацию. Паша и Софа попрощались со мной и двинулись в обратный путь. Я купила билет на вечерний
Набрать его номер я не решилась, потому пошла прямиком к бассейну в парке, но там мне сказали, что зал для единоборств там так и не открылся. Тогда я, озадаченная, решила поехать к нему домой, и, каково же было мое удивление, когда там я наткнулась на молодую семейную пару, разбирающую коробки с вещами в квартире, куда еще совсем недавно я приносила пирожки болеющему физруку.
— Мы купили квартиру неделю назад, — сказала девушка, пока я ее муж таскал коробки из машины.
— Не знаете, где прежний хозяин? — спросила я, на что новая владелица квартиры лишь развела руками.
В полной растерянности я встала посреди улицы. Мороз щипал кожу, и я спрятала руки в карманы. Наткнувшись на прохладный металл, я удивилась. В кармане шубы лежали ключи от помещения, которое Коля снял для моей мастерской. Не думая ни минуты, я поймала такси и направилась туда.
Машина оставила меня во дворе двухэтажного исторического здания. Другая сторона и центральный подъезд выходили на Купеческую улицу, но я вошла через черный вход. Поднялась по лестнице и отперла ключом тяжелую дверь, искренне надеясь найти Колю здесь. Только его, конечно, в помещении не оказалось.
Зато само помещение превзошло все мои ожидания. Мансардный этаж, скошенный потолок с деревянными балками, светлый паркет и панорамные окна, выходящие прямо на дворец спорта. Я рассмеялась сквозь слезы. Коля все рассчитал. В самых дерзких мечтах мы могли заниматься каждый своей мечтой и оставаться на расстоянии одного взгляда в окно.
Я села прямо на пол и уставилась на дворец спорта, представляя, как Коля выходит из здания и машет мне рукой. Потом он кивает на кафе неподалеку, и я, принимая его приглашение, закрываю свою мастерскую и спешу на обед с любимым мужчиной.
Лето. Солнце ласково припекает плечи, пока мы сидим на открытой веранде. Коля рассказывает о намерении устроить турнир по самбо в честь своего отца, а я улыбаюсь, глядя на стильную вывеску моей мастерской.
Я настолько увлеклась мечтами, что не заметила, как из кальянной, расположенной в прежнем здании дворца спорта, вышла знакомая фигура. Увы, это был не Коля, а всего лишь трудовик Вася, но и его хватило, чтобы я вскочила с пола и, наспех заперев помещение, понеслась его догонять.
К счастью, Василий никуда не ушел. Он стоял у газели и давал распоряжение грузчикам, таскающим строительные материалы из машины в здание.
— Вася! — воскликнула я, налетая на него сзади. Никогда бы не подумала, что буду так ему рада.
— Надежда Львовна? — трудовик заметно удивился, — Ты что тут делаешь?
— Где Коля? Мне нужно с ним поговорить, — протараторила я, не успев восстановить дыхание.
— В лицее, — парень кивнул в ту сторону, где находился злополучный лицей.