Надежда
Шрифт:
— А про что?
— Не знаю. Она еще не умела говорить, как я.
— А почему ты думаешь, что она от радости?
— Она всегда танцует, когда папа с работы приходит...
— Ты бегаешь в школе на переменах?
— Нет, я хорошо воспитана, потому что маму люблю.
— А наш кот Кузя человечней моей учительницы...
— А старые любят?
— Наверное, нет.
— Старые люди только внуков любят. Мне бабушка все время носит конфеты и зайчиком называет.
— А моя бабушка совсем как не бабушка. Она молодая и работает.
— У меня два
— Зря злишься. Они просто не понимают, что ты девочка и играют с тобой, как с мальчишкой, — возразила старшая девочка...
— Мама говорила, что недавно судили дядю за то, что он от любви тетю убил.
— Такое не может быть. Вот я люблю свою кошку. Я же не могу ее убить? Не любил тот дядя. Обманщик он...
Подскочил Колька с нашего двора, свалил меня подножкой, и мы клубком покатились по асфальту. Я оседлала обидчика. Потом мы отряхнули друг друга, и пошли в разные стороны.
Шуршит ветер, щебечут воробьи, покрикивают бабуси, торгующие на углу семечками... Хорошо!
ПЕРВЫЙ УРОК В НОВОЙ ШКОЛЕ
Оля привела меня к пятиэтажному зданию из красного кирпича. Это моя новая школа. Двор запружен детьми всех возрастов. По указателю быстро нашла 2 «А» класс. Ребята меня сразу заметили и приветствовали легкими толчками в бок. Я отвечала тем же. Вдруг все напряглись и затихли.
— Наша идет, — услышала я сзади тревожный шепот.
— Чего испугались? — удивилась я.
— Она у нас «завучка». Гроза школы!
Я закрутила головой, пытаясь угадать учительницу. В направлении нашего класса решительным шагом двигалась высокая, полная, черноволосая женщина. Лицо без шеи переходило в плечи. От тяжелого взгляда черных глубоко посаженных глаз мне стало не по себе. «Бизониха», — мелькнуло в голове.
Учительница увидела меня, изобразила подобие улыбки и сказала:
— Уже шестой врач среди моих родителей. Будет, кому меня лечить.
Как самую маленькую, меня посадили за первую парту. Урок начался с проверки умения читать.
— Сейчас выясню, кто летом читал, а кто по улицам носился, — усмехнулась Наталья Григорьевна и поставила точку у первой по алфавиту фамилии.
В классе наступила мертвая тишина. К моему удивлению, девочки в основном читали по слогам, очень медленно и неуверенно. Чтение учительница сопровождала грубыми насмешками. Сначала я спокойно ожидала своей очереди, но чем ближе ручка подходила к моей фамилии, тем я становилось нервозней. Вспомнила, что за все лето не прочитала ни строчки, что последние дни были заполнены радостной беготней по магазинам: мне покупали зимнее пальто, обувь, школьную форму. Я с восторгом разглаживала складочки на одежде, сто раз проверяла, все ли на месте в портфеле, но позаниматься уроками не приходило в голову. Я испуганно подумала: «Неужели за лето можно разучиться читать?» Вышла к доске черноволосая курносая девочка и стала сопровождать каждое
Учительница что-то долго сердито говорила о моей пятерке по чтению, но я плохо соображала. В конце урока она подозвала к себе отличницу и дала ей задание научить меня читать.
Значит, я хуже всех!? Меня даже затрясло от злости. И я завелась: «Я с трех лет читаю. Я потеряла речь от страху. Нельзя пугать учеников. Моя учительница никогда так не поступала. Она была человеком, а не завучкой».
Наталья Григорьевна удивленно подняла брови, как-то странно посмотрела на меня и спросила:
— Ты знаешь, кто такой «завуч»?
— Нет. Наверное, так ругают... — пробормотала я растерянно.
Брови учительницы устремились к сжатому в гармошку лбу, и она, медленно выговаривая слова, сказала сурово:
— Ну что же. Начнем год с вызова родителей в школу.
— Мою учительницу дети не боялись и на уроках не плакали. Она была добрая и любила нас!
— Откуда ты такая взялась? — презрительно сузив глаза, произнесла учительница.
— Откуда и все, — огрызнулась я фразой, которую слышала от взрослых ссорившихся между собой мужчин.
Я не понимала смысла этих слов и не давала себе отчета в их безрассудной дерзости. Учительницу передернуло. Грохнув дверью, она удалилась.
Домой я шла медленно, пыталась разобраться в происшедшем. Нагрубила зря. Обязана извиняться или нет? Она первая меня обидела. Учительница должна понимать детей! Я не кричала и говорила только правду. А зачем брякнула глупость? Дед теперь разволнуется. Завтра в классе попрошу прощения. Эх! Опять тормоза не сработали. И впрямь я бываю дурой.
НИНА
Несколько дней Оля провожала меня в школу, а как-то утром сердито сказала: «Ты уже большая. Иди сама». Я открыла калитку, посмотрела налево, направо и смело пошла через дорогу. Когда оказалась на середине улицы, то услышала крики женщин и грохот. Занервничала. Перед глазами поплыл туман. Не понимая, что происходит, побежала вперед. Уже на тротуаре оглянулась. Мимо меня на большой скорости промчалась лошадь, впряженная в телегу, доверху нагруженную ящиками. Видно появилась из-за ближайшего поворота.
Из школы возвращалась с подружкой из 2 «Б». Я крепко держалась за ее портфель и не волновалась. Она же ходит здесь всю жизнь! Вдруг визг тормозов оборвал нашу идиллию. Я вздрогнула. Шофер остановил машину и обругал нас.
— День какой-то неудачный. Сегодня второй раз в историю попадаю, — пожаловалась я Нине.
Она удивилась:
— Наоборот, удачный. Живы остались. Айда ко мне.
— Пошли, — согласилась я, потому что ее спокойствие передалось и мне.
Нина поделилась: