Надежда

Смеклоф

Но любимая сделала отчаянный рывок, сам суровый северный ветер подтолкнул её ко мне. Обернув крыльями, она заключила меня в объятия, прижавшись губами к моей щеке. По моей обветренной коже потекли её растаявшие слезы.

Мы рухнули в снег. Я сдавил клапан, с ужасом ожидая разрыва пузыря, но запасной спасательный вариант не сработал.

Она плакала, продолжая целовать моё побелевшее лицо, а я думал, что если бы не её самозабвенность, я бы разбился. Совсем, навсегда, окончательно

и бесповоротно остался бы в этой замёрзшей негостеприимной земле. Лежал бы грудой обледеневшего мяса и уже никогда бы не смог воплотить задуманное. Радость победы была безнадёжно испорчена. Магия не сработала, и причина могла быть лишь одна.

– Извини, я ошибалась, – шептала она, а я не мог собраться.

Всё пошло не так и, разумеется, не вовремя.

– Прости, мне холодно.

Снег действительно завалился за шиворот. Попал под кофту и скрёб холодными комками по спине.

Она выпустила меня и поднялась. Огромные глаза блестели сильнее обычного. В расширившихся зрачках стоял немой вопрос.

– Ты не оставила мне выбора, – проговорил я, стараясь подобрать нужные слова и не испортить нашу зарождающуюся связь. – Хотя он и не нужен. Без тебя я не смогу жить. Ты права, я как отец. Люблю ангела и не могу с этим бороться.

– И ты бы отдал жизнь? – испуганно спросила она.

Сейчас, она впервые походила на человека, а не на идеальную ледяную статую. Я даже не смог выговорить заготовленные слова. Настолько неуместно они звучали. Мне стало стыдно. Начали краснеть щеки, поэтому я спрятал лицо в руках и зажмурился.

– Любовь слепа и зла.

Она молчала, а я боялся, что моя ненаглядная расправит крылья и унесётся прочь, но она не двигалась.

– Мой, никогда не отдал бы за меня жизнь.

Я облегчённо вдохнул.

– Не знаю кто он, – заметил я, убирая руки от лица. – Но, как и многие не ценит то, чем обладает.

Стальное небо на мгновение осветилось солнечным багрянцем, став золотым. Белые крылья пожелтели, а над головой ангела зажглось сияние.

Я сощурился, но всё равно сделал шаг.

Она протянула ко мне руки, оставалось их только сжать.

– Клянись!

– Подожди, – попросил я и кинулся к рюкзаку.

У меня был припрятан подарок. Шустро расшнуровав одно из отделений, я аккуратно достал тщательно упакованный свёрток. Разорвал толстую ткань и вынул маленькую коробочку.

– Что это? – заинтересовалась она, вытянув шею, и подавшись вперёд.

Пряча улыбку, я встал на колено, протягивая свой дар на ладони. Искристый рубин с неровными боками походил на бьющееся сердце. Он пульсировал сочным гранатовым сиянием и, казалось дышит, то увеличиваясь в размерах, то опадая.

– Если у тебя никогда не будет сердца, моё

заменит его навсегда, ведь оно переполнено любовью. Видишь, как оно колотится внутри, желая скорее прильнуть к тебе.

Моя ненаглядная провела пальцем по камню и, тоненько взвизгнув от неожиданности, отдёрнула руку.

– Горячее, – пожаловалась она.

– Конечно, – согласился я. – Ведь оно живое, и теперь твоё.

В её глазах появилась смесь из недоверия и желания.

– Магия, – протянула она. – Только страшное чародейство могло заключить сердце в камне.

Я замотал головой.

– Не всё, только часть.

Она склонила голову на бок, а я печально улыбнулся в ответ.

– Не веришь.

Любимая поджала пухлые губы.

– Понимаю, тебя обманывали, – я встал, торопливо расстёгивая куртку. – Смотри!

Грудь от левой ключицы до рёбер разделяла бугристая тёмная полоса. Рана ещё не успела зажить окончательно, и шрам выглядел неровным.

Ненаглядная распахнула рот, а в уголках её прекрасных глаз снова появились ледяные кристаллы.

– Что ты отдал колдунам? – печально спросила она.

– Всё, – глядя на сердце, тихо ответил я и, опустив голову, терпеливо ждал.

Не стоит больше говорить. Можно испортить тягучий и сладостный момент, когда любовь перемешивается с жалостью. Этот коктейль пьянит навечно. Ты уже не протрезвеешь и никогда не станешь прежней, моя единственная.

– Помоги мне, – попросила она.

Я приблизился, снова протянув сверкающий камень.

Моя наречённая, скривившись, накрыла мою ладонь своей.

Солнечный свет померк. Небосклон расплавился, вспенился чёрными пузырями, поплыл и потемнел.

Рубин засиял, просвечивая через руки. От него расходилась мощная волна энергии. Любимая глубоко вдохнула, поглощая карминный блеск, и болезненно закашлялась. Её морозное дыхание разлетелось облачками пара. Спина выгнулась. Распушились бархатистые перья.

– Теперь у нас одно сердце на двоих, – прошептал я, сдавливая её руку.

Красный камень замер на ладони и начал сжиматься, вытягивая энергию из ангела. Крылья растаяли, растворяясь в чернеющем небе. За ними исчезли ноги. Она пыталась кричать, но из открытого рта, не вырвалось ни звука. Открыв свою сущность злобной магии, закрыться уже невозможно. Обратной дороги нет. Зло не остановится, оно никогда не останавливается. Сожрёт, не оставив и следа. Вслед за ногами, померкло и разлетелось по ветру истонченное мраморное одеяние. Идеальное тело дрожало. Вздымалась и падала грудь, так дёргано нервно и болезненно, словно ангел задыхался. Из лёгких, едва слышные, прорывались жалостные стоны, но скоро стихли и они.

Конец ознакомительного фрагмента.