Надежду убивают первой
Шрифт:
— На то я и детектив, Катя.
Как удалось? Да вот так и удалось.
Во дворе института я вспомнила слова Прохоровны: «У Юрия там своя квартира. Приедет ко мне на часок и назад… сейчас дослужился… женился». Значит, и машина у него есть, и повод — уязвленное самолюбие. Не так все и сложно, когда мозги основательно включаются в работу.
— Расскажи-ка мне лучше, Катерина, что за человек Филимонов и чего можно от него ожидать.
— Говорю же — волк в овечьей шкуре! Молчаливый, скрытный, все держит в себе. Уставится в одну точку, спичку за
Я только покачала головой.
Охота! Все гораздо хуже. И если я правильно постигла логику Филимонова, то охота началась давно, с тех самых пор, как Александра вернулась в Тарасов.
Время неумолимо бежало вперед. Мимо проносились поля, деревни, посадки. Мы приближались к злополучному поселку.
— Куда мы едем? — вдруг испуганно спросила Катька. — К Верхнему озеру надо было свернуть на предыдущем перекрестке, там, где дорога уходит к дому отдыха.
— В Залесье. Сначала заскочим к матери Филимонова. Необходимо проверить, действительно ли Филимонов решил воспользоваться оружием и не находится ли он до сих пор в поселке?
— Боюсь, что не смогу из Залесья указать верный путь к сторожке. Придется возвращаться, — предупредила Катерина.
Я промолчала.
— По-моему, мы зря теряем время! Мы можем опоздать! — не отступала девчонка.
— Время у нас еще есть, — успокоила я Катерину. — Хотя и неизвестно — сколько. Не более чем за час до нашего визита к Филимоновым я видела его машину у подъезда. А в самой квартире нечаянно наступила на свечу, закатившуюся под кресло. Наверняка Филимонов собирался взять ее с собой. Значит, он настроен на длительный разговор. Понимаешь?
— Нет, — честно призналась Катя.
— У таких молчунов, как Филимонов, накопивших в себе за долгие годы огромное количество всяких обид, довольно часто появляется желание выговориться, перед тем как отомстить обидчику.
— Чем же ему успела насолить Оля?
— Оля, возможно, и не насолила. Вместе с Ольгой в сторожку Филимонов увез еще одну женщину.
Катька утихла, обхватив руками плечи, хмуро уставилась в окно. Наверное, переживала за подругу, а может, терзалась мыслью о том, какая нелегкая понесла ее на ночь глядя навстречу злоключениям.
Итак, что меня ожидает в Залесье? Филимонов, конечно, побывал дома, в этом я не сомневаюсь. Только вряд ли он выбрал родной поселок для осуществления задуманного плана. Любопытные соседи и переполненная любовью к сыну истеричка-мать могли испортить все дело. А мамаша, надо отметить, оказала огромное влияние на взгляды и поведение некогда доброго и отзывчивого паренька. Что ж, возможно, Юрий до сих пор прислушивается к словам матери. И тогда именно Евдокия Прохоровна могла бы предостеречь свое единственное чадо от преступления, а несчастных женщин спасти от гибели.
Я почему-то надеялась, что в голове у матери Филимонова
Наконец впереди показались знакомые домишки — мы прибыли в Залесье.
Поселок показался мне на удивление неприветливым. Дорога, ведущая к дому Филимоновых, оказалась свободной, кирпичи, перекрывающие ранее проезд, убрали, и мы подъехали к самому огороду. В глубине дворов залаяли соседские псы. Я зябко поежилась от холодного осеннего ветра и нехорошего предчувствия.
— Подожди меня в машине, — попросила я Катерину.
Мужественно распахнув дверцу калитки, я быстро зашагала к дому. В окнах было темно, да и сам дом, казалось, вымер.
У самого крыльца со злобным урчанием мимо меня пронеслась кошка. Говорят, это плохая примета, но я в приметы не верю. Интересно другое — кто заставил кошку так шарахнуться? Не иначе, за стеной дома кто-то прячется.
Я осторожно заглянула за угол. Кроме ржавой бочки, заполненной наполовину водой, и пустой собачьей будки, сначала я ничего не увидела. Но не прошло и десяти секунд, как из-за емкости послышалось шуршание и возня. По-видимому, тому, кто там устроился, было очень неудобно.
— Эй! Кто там прячется? Евдокия Прохоровна, это вы? — громко спросила я.
Из-за бочки показалась голова, а затем и паучье тело хозяйки дома.
— С чего бы это мне прятаться? — буркнула Прохоровна, узнав во мне вчерашнюю знакомую. — Опять прикатила! Никак арестовывать меня пришла?
— Надо будет, так арестую. И, возможно, не только вас.
Глаза у женщины испуганно забегали.
— Кого еще-то? В доме никого нет.
— А вот это я сейчас проверю.
— Иди, топчи! Все равно не найдешь!
Не обращая внимания на ворчание хозяйки, я прошла в избу, нащупала рукой выключатель и зажгла свет. По поведению Прохоровны было очевидно, что сын приезжал.
— Когда от вас уехал Юрий? — не теряя времени, спросила я доковылявшую до комнаты старуху.
— Не был он здесь, — зло ответила та.
— Соседи видели вашего сына, — придумала я на ходу. — А у забора отпечатались следы колес его машины.
— Ничего не знаю, — огрызнулась Прохоровна.
— Может, и про охотничье ружье вам ничего не известно?
— Ничего не знаю, — повторила хозяйка.
— Так вы же сами его сыну отдали!
— Я? Не давала!
— Хорошо. Тогда где оно?
Только теперь старуха поняла, что проглотила мою наживку и признала существование оружия.
— Послушайте, Евдокия Прохоровна, мне некогда с вами препираться. Ваш сын убил человека…
— Ты лжешь! Мой мальчик не преступник и не убийца! Он никого не убивал!
— Юрий запланировал убийство и совершил его. Но на этом он не остановится. Вы же не глупая женщина, понимаете, что чем больше Юрий наломает дров, тем более суровое наказание понесет за свои преступления. Его надо остановить.