Надежные мужские объятия
Шрифт:
Однако несмотря на то, что рабочая неделя прошла относительно спокойно, Эллисон чувствовала какую-то тревогу. Если раньше она только предполагала, что кто-то может следить за ней, то присланные снимки доказали, что так оно и есть.
И от этой мысли становилось не по себе. Девушка ловила себя на том, что время от времени оборачивается, пытаясь вычислить преследователя.
Поэтому, когда в конце рабочей недели Коннор заявил, что в его загородном домике можно работать не хуже, чем в городской квартире, Элли не заставила себя долго уговаривать. Приехав сюда утром,
Элли постаралась не думать о горячем душе и — что было еще труднее — забыть о соседстве собственной спальни с комнатой Коннора. Сквозь раздвижные двери, ведущие на террасу, было видно, что хозяин занят разведением огня для шашлыка.
Рядом стояла тарелка с нарезанным мясом и картошкой.
Гостья решила, что пора заканчивать с работой. Она встала, сложила документы в аккуратную стопку и отодвинула их в дальний угол стола.
Когда Эллисон вышла из дома, Рафферти стоял с открытой бутылкой пива и наблюдал, как солнце садится за деревьями. Он открыл еще бутылку и протянул гостье.
— Спасибо, — ответила она, наблюдая, как хозяин ловко орудует вилкой, переворачивая куски мяса.
— Знаешь, я так, пожалуй, могу привыкнуть, что ты всегда готовишь для меня, Рафферти.
Видя его удивленный взгляд, Элли рассмеялась:
— Но, с другой стороны, приготовление шашлыка относится к чисто мужским занятиям, так же как открывание бутылок с пивом и настройка телевизионных каналов.
Коннор усмехнулся, пытаясь скрыть легкое смущение.
— Вот в этом ты права, красавица. Так что до конца вечера запомни: я главный, а ты мой заместитель.
Гостья закатила глаза, изображая крайнее удивление.
— Только до конца этого вечера? По-моему, ты каждый день пытаешься внушить мне эту мысль.
— Да, но пока — весьма безуспешно. — Рафферти кивнул головой в сторону кухни:
— Остальные закуски и посуда — там.
Элли бросила на хозяина выразительный взгляд, тем не менее поднялась с места и направилась в дом. Через пару минут она вернулась с тарелками, столовыми приборами и бумажными салфетками, не забыв прихватить также миску с салатом, которую Коннор оставил на столе.
Накрывая на стол, Эллисон периодически поглядывала на хозяина дома. Его потертые джинсы плотно облегали бедра и упругие ягодицы. Сверху была надета теплая клетчатая рубашка, из-под которой выглядывала белая футболка. В таком неформальном костюме парень выглядел еще сексуальнее.
Но пока они не сели за стол, Элли даже представить не могла, что это будет так интимно обедать наедине с Коннором посреди леса, да еще когда он сам все приготовил. Несмотря на это — а может быть, именно поэтому, — разговор завязался сам собой: обсудили, как бостонской футбольной команде попасть на отборочный турнир чемпионата мира, поговорили
В конце концов напряжение полностью пропало. Эллисон осмелела настолько, что даже решилась на нескромный вопрос:
— Есть одна вещь, которую я никогда не понимала в тебе, Рафферти.
Мужчина насмешливо приподнял бровь, откинувшись на спинку кресла.
— Только одна? Какое разочарование. Я-то считал себя сложным, противоречивым, может быть, даже непризнанным гением.
Элли закатила глаза с мнимым негодованием.
— Это Джеймс Дин был непризнанным гением, а ты просто… — она замолчала, подбирая правильное слово, — непроницаемый.
— Непроницаемый? — Коннор задумчиво потер подбородок. — Ну ладно, пусть хоть непроницаемый. Это лучше, чем ничего. Итак, я полагаю, ты собираешься меня просветить по поводу значения титула «непроницаемый»?
Девушка постаралась не замечать его насмешливого тона.
— Так вот, мы говорили о том, что для меня в тебе всегда оставалась одна большая загадка. Элли глотнула еще пива, прежде чем продолжить. — Это связано с возвращением в Южный Бостон.
На лице собеседника отразилось едва заметное напряжение. Однако Эллисон была не из тех, кто сворачивает на полпути.
— Ты же уехал из Южного Бостона, получил престижный диплом в Гарварде — кстати, с высокими оценками по компьютерной технологии, — с такими данными можно было сделать головокружительную карьеру в каком-нибудь инвестиционном банке. Но вместо этого ты возвращаешься в Южный Бостон и начинаешь с нуля свое дело.
Рафферти только пожал плечами.
— Но и это еще не все, — настойчиво продолжала девушка. — Твой выбор пал на совершенно непрестижную область — охранные системы. Обычно в Гарвард поступают не для того, чтобы вернуться туда, откуда начали.
Мужчина откинулся в кресле и изучающе посмотрел на собеседницу.
— Ты права, но в конце концов все сложилось удачно. — Он обвел взглядом дом и прилегающий лес. — Как знать, принцесса, может, это входило в мой первоначальный план? — На его лице появилась довольная улыбка. — Ты идешь наугад, пока не нащупаешь твердую дорожку, не так ли? Прекрасное качество для профессионального прокурора.
— Не пытайся заговаривать мне зубы комплиментами — Элли, стараясь не обращать внимания на лестное замечание, решительно наклонилась вперед. — Так зачем ты вернулся в Южный Бостон после Гарварда, когда у тебя были все основания этого не делать? Тем более что твой отец погиб в перестрелке во время дежурства.
Квентин рассказывал, что Рафферти-старший служил полицейским и его убили, когда Коннор был еще совсем маленьким, а мать работала медсестрой и умерла от рака вскоре после того, как парень окончил среднюю школу, так что в восемнадцать он остался круглым сиротой. У Эллисон эти рассказы всегда вызывали сочувствие.
— Это что, допрос? — Несмотря на дружеский тон, в голосе Коннора слышалось едва заметное напряжение.
Элли поняла, что она на правильном пути.
Коннор задумчиво посмотрел на пустую бутылку.