Надменный индюк
Шрифт:
– Андрей! – женщина перешла на крик.
Он замолчал, но не удосужился обернуться, а просто помахал ей рукой и скрылся за входной дверью вместе со своей свитой.
Женщина тяжело вздохнула:
– Не обращай внимания, он только на словах такой борзый, а так мирный парень.
Только хотела ей возразить, но она не дала мне и рта раскрыть:
– Меня зовут Татьяна Николаевна, я – заведующая приютом. А ты, девочка, зачем к нам пожаловала?
– Здравствуйте. Я бы хотела поговорить с директором.
– На какую
– Нет, нет. Я по поводу Софии Кушнер. Наши семьи дружили раньше. Но потом потерялись, и вот недавно узнали о трагедии в её семье и что теперь Софа находится в приюте. Хотела с ней повидаться и вообще узнать, что и как? Можно ли что-то сделать? – безбожно лгу, но если рассказать о реальных наших отношениях, то меня дальше этого порога точно не пустят.
Глаза женщины взволнованно забегали из стороны в сторону, от волнения она закусила нижнюю губу:
– Деточка, давай так: сейчас я провожу тебя к директору, ты с ним поговори. А насчёт Софочки… Время посещений уже закончилось. Может быть, в следующий раз ты пораньше приедешь и увидишься с ней, ну или как-нибудь потом, как тебе эта идея?
Мне – вообще никак, но её в это не посвещаю. Тем временем женщина схватила меня за локоть и потащила по коридору в неизвестном направлении. Татьяна Николаевна что-то скрывает. Возможно, она уже поняла, что Софа сбежала, поэтому под предлогом наступления вечера отказала мне во встрече.
Интересно, ты на стороне зла, Татьяна Николаевна, или добра?
Наконец мы дошли до пункта назначения и остановились перед дверью, которую украшала табличка с надписью «Директор».
Татьяна Николаевна постучала и буквально впихнула меня туда:
– Константин Николаевич, к вам пришли, – быстро протараторила и захлопнула дверь за моей спиной.
Чёрт! Вот так сразу я не была к этому готова! Выдохнула, сжала кулачки и приготовилась к серьёзному разговору со взрослым и серьёзным человеком.
Смотрю на мужчину, на вид ему тридцать пять-сорок лет. Но волосы уже очень редкие, особенно в лобной части. Щупленький, утопает в своём костюме. Видно, что ростом вышел, но очень худощав. Я внимательно его рассматриваю, и он изучает меня в ответ.
– С чем к нам пожаловала, деточка? Ты не из местных, столичная штучка, я прав?
Не пробыв в кабинете и пяти минут, я буквально вылетаю оттуда, громко хлопнув дверьми.
Неприятный, скользкий тип. Как его могли назначить директором и негласным отцом всех деток, которые здесь находятся?! Вместо того чтобы рассказать, как она жила тут все эти два года, он старался узнать, кто мои родители, каково их материальное положение и сколько они готовы заплатить, чтобы нам разрешили Соню забрать к себе.
Продажный подонок! Он так всех деток продает?! Кошмар! Соню срочно надо вытаскивать отсюда!
Так, стоп! Она сбежала, и сейчас я должна попробовать
Огибаю здание приюта, прохожу сад, после кустарниковые заросли и подхожу к забору, за которым скрылась беглянка.
– София, – громким шёпотом произношу я. Глупо, но первый порыв – попробовать до неё докричаться – я не смогла подавить.
Давно я не лазила по заборам, пора вспомнить свою молодость. Перебрасываю ремешок сумочки через плечо и шею и взбираюсь на забор, благополучно перелезла и спрыгнула на землю вне стен приюта.
Пригнулась и иду в том направлении, куда она сбежала.
– Соня, Сонечка? – слышу Андрея, который её активно зовёт.
Чёрт! Лишь бы найти её раньше!
Пригнувшись, следую вдоль забора и продолжаю тихо её звать. Дальше начинается лес. Чёрт, если стемнеет, я не смогу оттуда выбраться.
Вдруг меня хватают за руку и дёргают в сторону.
Глава 9
– Не ори! Тсс.
– Софа, ну слава богу. Так ты тут? Зачем? Почему не убежала?
– Заткнись! Не то нас обнаружат.
Весомый аргумент. Я возмущена её обращением ко мне, но всё же молчу, с решением, что после выскажусь.
Так, согнувшись в три погибели, мы просидели под кустами больше часа. Каждый раз сжимаясь, когда голоса становились ближе.
Ноги затекли, руки не слушались, а мы всё продолжали находиться в одном и том же положении, так как с разных сторон по-прежнему доносились отголоски ищеек Андрея, активно зазывающих Софию выйти из укрытия.
Наконец начало темнеть, просидев ещё полчаса и дождавшись кромешной тьмы и тишины, я решилась заговорить:
– Ну, теперь-то мы можем выйти, вроде они все вернулись обратно в приют.
– Чтобы точно удостовериться, посидим ещё минут десять, – последовал ответ от неё.
– Чёрт, Софа, у меня уже болит всё тело.
– Не ной, – строго выговаривает мне, а после ещё тише и с болью в голосе произносит: – У меня тоже. Но я лучше потерплю ещё немного, чем вернусь туда.
– Почему не бежишь куда-нибудь? Зачем отсиживаешься тут, под кустами прямо у стен приюта?
– Думаешь, самая умная?
Молчу, не хочу ссориться. Жду, когда она сама ответит на мой вопрос. Тяжело вздохнув, она произносит:
– Каждый раз, когда я убегала по улицам или пряталась на окраине леса, меня ловили. В этот раз я такой ошибки не допущу. Главное, чтобы не нашли до темноты, а после… я присмотрела заброшенный дом, там побуду несколько часов. А завтра с утра автостопом уеду домой.
– Это куда?
– Ты таких названий не знаешь, это далеко от столицы.
– Может, перестанешь уже дерзить, мелкая? Лучше скажи, когда можно встать, если, конечно, я ещё смогу это сделать.