Надо помочь Ральфу
Шрифт:
Теперь на Максима смотрели все: дракон с надеждой, галим с интересом, остальные кодьяры, с любопытством и гномы, с уверенностью, что уж раз появился здесь сам Максим, то он наведет порядок. Каждый по-своему. Но смотрели. Ждали.
– Тоже библиотекарь, брахата? – поинтересовался Гвидлий.
Вопрос оказался для Максима неожиданным.
– Я? Почему ты так думаешь? – поинтересовался Максим.
– Глупый, гуляешь в опасном месте. Наверно библиотекарь.
– Нет, не библиотекарь, – вполне доброжелательно сообщил Максим. Он надеялся освободить гномов мирным путем и, вообще, кое о чем договориться с галимом. – Я здесь в гостях у герцога Ральфа. Меня зовут Максим, –
Гвидлий примирительный тон Максима проигнорировал, и на приветливую улыбку внимания не обратил. Имя «Максим» ему тоже не понравилось. Кодьяры никогда таким дурацким именем даже убогих не называли.
– Уполномоченный Посол?
– Не удостоился, – снова улыбнулся Максим. Должен же был галим, если кодьяры его назвали Умным, понять, что все проблемы можно решить мирно и к взаимной выгоде. – Я думаю, что мы с тобой, Гвидлий Умный, сумеем кое о чем договориться, – слово «Умный» Максим произнес с нужным нажимом.
Гвидлий намек понял, но на мировую идти не хотел. Не видел в этом ни малейшей выгоды (значит и смысла не видел). Его отряд был достаточно силен, чтобы в переговоры с какими-то Засрабами и пацифистами не вступать. Поэтому галим, без всякого уважения уставился на Максима. Разговаривать не стал. Стал допрашивать.
– Пацифист, да? Брахатата.
– А что, разве похож? – третья улыбка Максима была еще шире, и еще добродушней. Он, по-прежнему, не терял надежды договориться.
Галим небрежно оценивал Максима: без оружия, ростом пониже любого из кодьяр, шириной плеч тоже не отличается. А держит себя нахально, улыбается, словно не соображает, куда он влип, и, вроде, тоже собирается требовать, чтобы гномов им отдали за так. Должно быть и вправду не соображает. Тоже вегетарианец. У него, как и у дракона, с мозгами не все в порядке. Дурашлеп, брахата!
– Похож на пацифиста, – унизил Максима Гвидлий.
– Представь себе – что не пацифист, а как раз наоборот, – Максим убедился, что этот галим твердолобый, упертый, и не такой уж умный, чтобы с ним можно было договориться к взаимной выгоде. И все же хотел, расстаться с кодьярами мирно. – Усекаешь?! – и перешел на более понятный атаману разбойников язык. – Но вступать в конфликт не хочу. Некогда мне с тобой канителиться. У меня других дел полно. Значит так: гномов оставь в покое, собирай свою шоблу и быстренько мотайте отсюда.
– А то, что?.. – Гвидлий был уверен. Еще бы! Пацифист-дракон и с ним один человек. Оба без оружия. И против этой хилой парочки вегетарианцев – полный боевой десяток кодьяр. Все умелые, крепкие, все, брахата, с хорошими дубинами. Чего тут не быть уверенному? Брахатата!
– А то я рассержусь, – доверительно сообщил Максим. – И придется кое-кому врезать. Понял? Так что гномы остаются, а вы, быстро, ноги в руки, шапки в карманы и валите отсюда.
Гвидлий Умный сообразил, что человек этот, по имени Максим, почему-то не боится его. Значит, хоть он и не библиотекарь, и не пацифист, но все равно глуп, а глупых надо учить. Как учить глупых, атаман знал, и получалось это у него неплохо. Не раз учил. Брахата! И дубина при нем имелась, вполне подходящая дубина.
– Как, обменяем этого дурошлепа на пару вкусных козлят? – спросил у отряда галим.
Отряд весело оскалил зубы и дружно подтвердил, что «этого дурошлепа» непременно, брахатата-брахата, надо обменять на пару козлят.
– Слышал, мы тебя тоже на козлят обменяем, – как приятную для Максима новость сообщил Гвидлий. – А обидеть ты нас не можешь. Мы никогда не обижаемся, совсем не обижаемся, – он приподнял дубину, легко покрутил ею, дал Максиму возможность рассмотреть,
Небрежно помахивая дубиной, атаман подошел к Максиму.
– За этого, мы у Шкварцебрандуса взрослую козу потребуем, – подбросил Гвидлий своим подчиненным шутку.
– Жирную, брахатата! Рогатую и брюхатую, ха-ха-ха! Лохматую, вау-вау! – подхватили подчиненные. Им нравились остроумные шутки атамана.
Максиму стало скучно. Не нравились ему ни галим, ни его глупые шуточки. Надо было сказать этому Умнику: «Сам ты козел безрогий!» – и врезать разок, да так, чтобы остальные кодьяры поняли все, что надо. Но Максим сдерживался, все еще надеялся, что обойдется.
– Чего стоишь!? – прикрикнул галим. – Поворачивайся, подставляй, брахата, спину, – он привык к послушанию. – Ну! Кому говорят?!
– Ты что, бить меня собрался? – как можно простодушней поинтересовался Максим.
– Что ты… – Гвидлий легонько взмахнул дубиной. – Учить я тебя, брахатата, буду, – ему тоже стало скучно… пора было кончать и с задиристыми гномами, и с этими глупыми вегетарианцами. – А ты должен радоваться, что тебя учит не простой кодьяр, а сам галим. Понял?!
– Я же предупреждал, – напомнил Максим. – Могли бы и не ссориться.
– Значит, не понял… – огорчился галим.
Гвидлий был на голову выше Максима, плечистый, рукастый, по всем статьям могучий боец, да еще хорошую дубину держал в руке. А Максим серьезным бойцом не выглядел.
Галим решил, что строптивого наглеца следует проучить как следует, чтобы запомнил надолго. Он резко поднял дубину, и опустил ее на плечо непослушного. Хорошо ударил, умело. Так, чтобы и проучить, как следует, и товар не испортить.
Но не получилось. Может быть, в первый раз за всю свою жизнь такое произошло у умелого и удачливого бойца, Гвидлия Умного. Сколько раз бил, и всегда получалось, а сейчас, вроде, промахнулся, брахата… Он не понял, как это произошло и почему? И, вроде бы, даже, почти растерялся. Ну, не растерялся, конечно, галимы не теряются, но в больших выразительных глазах Гвидлия Умного появилось что-то вроде недоумения.
Однако, в том, что дубина не достигла места назначения, никакой вины умелого галима не было. Причиной тому был сам Максим. Хотя и Максим ничего такого, особенного, и не совершил, просто увернулся: в нужный момент сделал небольшой шаг в сторону, и грозная дубина просвистела рядом.
Этому простенькому приемчику Максим научился года два тому назад. У них, в Крайнем, при спортклубе «Спартака» работала секция «Единоборств без оружия». Одним из кружков руководил выходец из Мозамбика, потомок португальских колонизаторов и самый настоящий португалец, непонятным образом, оказавшийся в Крайнем, дон Педро Педрович. Это было «самбо» какого-то племени мозамбикских охотников за зебрами и называлось оно «Кгхрокхмбохчкхо бгкхун кгхар-гкху», что в переводе с языка этого мозамбикского племени на португальский, а затем, с португальского на русский, приблизительно означало: «Вот таким простым образом хорошие, миролюбивые животные не только успешно обороняются, но и наносят прямой урон злым кровожадным хищникам». Максим вначале охотно занимался в секции, потом ему надоело сотни раз, под присмотром неумолимого дона Педро Педровича, выполнять одни и те же движения, и он ушел. Но кое-какие навыки остались. И могли сейчас пригодится.