Надрывы
Шрифт:
— Магистр! — разъяренно крикнул император.
— Да, ваша светлость, — угрюмо склонив голову, глава Академии подошел к правителю.
— Почему он улетел? — с холодной яростью по слогам проговорил император.
— Мы не могли с ним состязаться, — приглушенно ответил первый маг империи. — Он в несколько раз быстрее и сильнее, если бы он захотел, то от всего этого войска, — маг обвел лагерь рукой, — осталась бы одна зола…
— Кто это был?
— Я не знаю, — пожал плечами Магистр.
— Он сказал, что я ошибся…
Магистр
— Только время дает ответы.
— Я хочу, чтобы ответ был мне известен заранее! — жестко сказал император, глядя в усталые глаза мага.
— Нелегко держать чуть менее часа врата от реки Морей и до этой скалы, правитель, — с нескрываемым раздражением произнес Магистр, — есть предел силы у волшебников, есть предел выносливости у воина, есть пределы полета у стрелы, есть пределы власти у человека…
— Это намек? — сузив глаза, ледяным голосом спросил император.
— Это правда бытия, ваша светлость, — спокойно ответил император.
— Ступай, — кивнул головой император.
Волшебник повернулся, не говоря ни слова, и ушел.
Император смотрел на заходящее солнце и думал. Да, он не знал этого человека, который сегодня был казнен, да, возможно, он что-то значил и был лучше многих, но, по крайней мере, его дочь отныне будет спать спокойно, и этот аргумент со стопудовым грохотом перевешивал все остальные. Время… возможно, оно, и выявит ошибку… возможно… но ради дочери он мог пожертвовать многим, если не всем. А ошибку можно и исправить.
Император усилием воли выкинул из головы все сомнения, вырвал с корнем ненужные переживания — он не мог себе позволить такую роскошь, как переживать за судьбу единственного человека. Судьба всей империи зависела от него, и отдельные люди были лишь маленькими, бесконечно маленькими кирпичиками в огромном и порядком обветшалом здании.
— Кирпичики… — прошептал император и усмехнулся.
Эта мысль окончательно вернула его в прежнюю колею, жесткость и властность вытеснили прочь налет сострадания и тревоги, вернулась утраченная на мгновения вера, зацементировав облик стального человека.
— Свейрат! С рассветом отправляемся назад! — решительно прокричал император. — Передай тысяцким!
— Слушаюсь, мой повелитель, — раздался из-за спины голос Свейрата.
Император вновь взглянул на багровое солнце, вновь усмехнулся и отправился спать. В эту ночь его сон был на редкость спокойным и глубоким.
***
Золотые шпили минаретов столицы Левого Шилта Нарьи как всегда неожиданно выплыли из-за барханов. Сколько Хайф ходил с караванами, но каждый раз Нарья открывалась так неожиданно, словно он шел этой дорогой впервые.
Белые, как мел, городские стены, белые башни минаретов и золотые купола — ничего прекраснее Хайф в жизни видел. Но то было раньше… Это раньше он с восхищением смотрел на город, смакуя каждый изгиб улиц, каждый блик металла, теперь он
Что может быть слаще предвкушения, обоснованного предвкушения власти? Хайф улыбался, жестко и презрительно, глядя на белоснежную чистоту первого города.
— Сделаю его столицей моей империи, — прошептал он, поглаживая рукоять сабли. Сабля отвечала легким нетерпеливым подрагиванием.
— Потерпи, — едва слышно зашептал Хайф. — Я тоже терплю и ожидаю, в ожидании есть удовольствие предвкушения, ожидание усиливает сладость мгновения торжества…
Сабля Тысячи Вихрей, словно вняв его словам, затихла. Хайф знал, что будет делать. Времени было достаточно, а анализировать и думать он уже умел лучше. Нет нужды спешить, нет нужды опережать судьбу. Все предрешено.
Верблюд… Хайф усмехнулся, подумав о том, что будущий властитель мира въезжает в свою будущую столицу верхом на верблюде…
***
— Отдохнул, Девятый? — с легкой усмешкой поинтересовался старик, глядя на помятое лицо Аркина.
— Я не сомкнул глаз всю ночь! — зло ответил маг. — Зачем ты оставил без ответа все мои вопросы?
— Тебе нужно было отдохнуть, — спокойно сказал старик.
— А теперь?
— Что теперь?
— Ты ответишь? — Аркин раздражался все больше.
— Ты учился в Академии… — тихо произнес старик. — Чему тебя учил Магистр? Неужели, ты забыл все?
— Я все прекрасно помню!
— Тогда почему кричишь, теряешь терпение и даешь волю злости? Истинный Мастер должен не то, что помнить, а поместить эти истины среди инстинктов.
— Но…
— Я знаю, — старик предупреждающе поднял руку. — Ты не Мастер, но непременно им станешь.
Аркин смешался:
— Я…
— Ты пока зеленый ученик, Девятый. И, заметь, мой ученик.
— Но…
— Молчи! А теперь задай мне те вопросы, на которые хотел услышать ответы.
— Кто написал Безымянную книгу? Почему я Девятый? Каким образом я Девятый? Что за народ, чьими рунами девятка вписана в мою ладонь? Почему я ваш ученик? Откуда вам известно, что я стану Мастером? — Аркин перевел дыхание.
— И это все, что ты хотел бы знать? — несколько разочарованно спросил старик.
— Ну…
— Ясно! — прервал его старик и спокойно уселся в большое кресло. — Если ты действительно хочешь все это узнать, то слушай внимательно. Во-первых, — старик загнул мизинец на левой руке, — времени катастрофически мало на этот раз и обучать тебя я вынужден чересчур быстро, во-вторых, — он загнул безымянный палец, — на все эти вопросы я отвечу, но когда сочту нужным, полезным или необходимым, в-третьих, — он загнул средний палец, — были, видно, достойнее тебя, но времени мало…