Надушенный рукав
Шрифт:
Она пробежала по коридору к комнате, которая, по ее догадкам, принадлежала главному старейшине Макино. Открыла дверь, проскользнула внутрь, закрылась и оглядела спальню. Холодная и лишенная мебели, комната дышала атмосферой недавней смерти. Рэйко передернулась, осматривая возвышение, на котором лежало тело Макино. Открыла шкафчики вдоль стены, но обнаружила лишь пустые отделения: кто- то убрал вещи мертвеца. Потом заметила узкую вертикальную щель между двумя секциями полок.
Следуя интуиции, Рэйко сунула палец в дыру и нащупала выемку на боку полки. Нажала, секция крутанула'сь, одна часть выехала вперед, другая откатилась в полутемный чулан. Она нашла потайную комнату! Рэйко
На нее уставились человеческие фигуры. Рэйко сдержала крик. Но фигуры не двигались и не издавали ни звука. Присмотревшись, она поняла, что их головы склонены под неестественным углом, а руки-ноги болтаются внутри одежды. Куклы в натуральную величину, подвешенные на крюки. Озадаченная Рэйко осмелилась зайти в комнату, которая пахла потом и застарелым дыханием. Теперь она насчитала десять кукол, все женского пола. У них были прекрасные лица, искусно вырезанные из дерева и раскрашенные. На каждой изящный парик и дорогое узорчатое кимоно из шелка. Рэйко заметила иероглифы на стене рядом с куклами. «Такао великого Миуры», «Отова Мацубы»… Куртизанки из квартала увеселений Ёсивара.
Озадаченность сменилась пониманием. Рэйко слышала, что некоторые мужчины заказывают себе «модели» — кукол женщин, которые доставили им особое удовольствие в постели, — чтобы заново пережить наслаждение, занимаясь с ними любовью. Свернутый футон в углу и взгляд под одежду одной из кукол подтвердили догадку. В теле куклы, сделанном из набитой кожи, было отверстие в промежности, заполненное вареным, давленым редисом.
Рэйко скривилась от кислого запаха редиса, представляя, как Макино совокупляется с «моделью» на футоне. Потом заметила полку, нагруженную множеством свитков. Развернув парочку, увидела, что это изображения любовных игр. Картинки выцвели от пятен.
Под полкой стояли два лакированных сундука. Рэйко заглянула в них. В одном поверх свернутых в кольцо веревок лежали деревянные палки, обитые кожей. Вероятно, Макино нравились и жесткие игры. Во втором сундуке обнаружились девять фаллосов разных размеров; каждый был тщательно вырезан из нефрита и занимал собственное место во внутренней обивке. Десятое, пустое углубление когда-то вмещало самый большой из них. Рэйко вспомнила, что Сано говорил ей об осмотре тела главного старейшины. Не отсутствующий ли фаллос повредил задний проход Макино — и стал орудием убийства? Если так, Макино убил тот, кто знал о существовании этой комнаты.
Может, одна из женщин, за которыми пришла наблюдать Рэйко.
Вдруг Рэйко услышала осторожные шаги по коридору. Она застыла от ужаса. Дверь в спальню Макино отворилась. Нельзя, чтобы ее здесь нашли! Рэйко дернула полки, закрываясь в потайной комнате. Шаги приблизились. Рэйко увидела, как между секциями проник палец и нажал на выемку. Сердце запрыгало в груди, когда секретная дверь открылась. Рэйко быстро спряталась за ней.
В комнату зашел самурай с длинным свертком. Рэйко затаила дыхание, осторожно выглядывая из-за двери, и увидела, как мужчина опускается на колени перед сундуком с нефритовыми фаллосами. Он откинул крышку и развернул сверток. Это был какой-то цилиндр, завернутый в одеяло. Самурай вложил его в пустое углубление, закрыл сундук и встал. Выходя из комнаты, он прошел совсем рядом с Рэйко. Она узнала мужчину по описаниям Сано. Тамура, первый вассал главного старейшины Макино. Секции полок вернулись на место. У Рэйко вырвался вздох глубокого облегчения, когда она услышала, как Тамура покидает спальню Макино.
В первый же день она обнаружила улики, которые отводили подозрение от воюющих фракций и указывали на домочадцев Макино. Если главного старейшину избивали фаллосом, то убийца —
Тут она заметила, что музыки больше не слышно. Да и служанки не хихикают — наверное, разошлись. Надо выбираться.
Рэйко выскользнула из потайной комнаты и закрыла секретный проход. Когда она выходила из личных покоев, стражники подозрительно косились на нее. Рэйко заторопилась к кухне по дорожкам между зданиями. Она была в таком воодушевлении, что перспектива тяжелого труда мало ее заботила. Но когда она пробегала через сад, как из воздуха появилась Ясуэ. Домоправительница нахмурилась, схватила Рэйко за руку и потребована ответа:
— Где ты была?
—Я заблудилась, — соврала Рэйко.
Ясуэ недоверчиво фыркнула.
— Скорее что-то вынюхивала.
Она выхватила из-за пояса палку и три раза сильно ударила Рэйко поперек спины. Рэйко упала на четвереньки, крича от боли и возмущения.
—Я слежу за тобой, — предупредила Ясуэ, сгребла Рэйко за шиворот и поставила на ноги. — Вспомни это, когда снова захочешь сунуть куда-то свой нос. — Она подтолкнула Рэйко палкой. — А теперь я нагружутебя работой, чтобы ты не успевала пакостить.
Вот у нее уже и враг появился, уныло подумала Рэйко. И все-таки она надеялась продержаться здесь достаточно долго, чтобы выяснить правду о смерти главного старейшины Макино.
15
Раз уж вам понадобилось заниматься актером, может, начать с того места, где он играет? — спросил Ибэ Сано, когда они и их свита ехали по театральному району Сару-вака-то. — Мы только что проехали мимо Накамура-дза, если вы не заметили.
Он махнул рукой в сторону театра. На фасаде висели афиши с изображением Кохэйдзи и названием пьесы: «Любовные похождения самурая из Эдо». Здесь и возле других театров у будок, где продавались билеты, стояли в очереди мужчины и женщины. Песни, смех и хлопки доносились из окон второго этажа.
— Мы направляемся в театр, где Кохэйдзи начинал карьеру, — ответил Сано.
У него было предчувствие, что там они узнают больше, но он не собирался объяснять это Ибэ или людям властителя Мацудайры, которым хотелось, чтобы он следовал не своей интуиции, а их указке. Сано привел свою компанию в Кобики-то, малый театральный квартал. Здесь театры были маленькие и обшарпанные, зрители исключительно мужского пола. Мужчины наводняли чайные, пили саке, играли в карты и ставили на петушиные бои. Зазывалы ловили на улицах клиентов, ищущих удовольствий. Хозяева чайных выскакивали поприветствовать Сано и его спутников.
—Не хотите компанию на ночь?
—Я могу подобрать вам самых красивых актеров!
— Один золотой — и он ваш, от занавеса и до самого утра!
Сано знал, что район Кобики-то славился как место встречи приверженцев мужской любви. Здесь получали доходы больше от мужской проституции, чем от продажи билетов. Совсем еще подростки роились на улице, предлагая бесплатные билеты в надежде заманить мужчин на свои спектакли. Мужчины выкрикивали непристойные предложения мальчишкам, которые свешивались из окон вторых этажей. Сано вежливо от всего отказывался, хотя парочка его спутников смотрела на юнцов с интересом. Может, каким-то актерам и правда нравилось заниматься любовью с мужчинами, но Сано понимал — молодые неизвестные артисты зарабатывали так мало, что, не продавай они свое тело, умерли бы с голоду. Итак, Кобики-то служил плотским раем для богатых мужчин, которые любили мальчиков.