Наедине с мечтой

Негатин Игорь

Совсем близко хлопнул гранатный разрыв и раздалось несколько автоматных очередей. Еще один взрыв, чей-то крик… Басовито рявкнул пулемет, подтверждающий полномочия наших бойцов. Сейчас они начнут окончательную зачистку и пленных брать не будут. Все правильно — раньше надо было сдаваться. Когда просили вежливо, по-хорошему. Барги покосился на разбитое окно и вздохнул.

— Имя, фамилия? — процедил Эдвард.

— Марио Манчини… — осторожно начал Лучиано, но не успел закончить. Раздался сочный звук удара — и Барги завалился на пол.

— Встать! — командую

я.

Итальянец с опаской косится на Тревельяна, но тем не менее встает. Он не успевает устроиться на стуле, как Снупи опять повторяет свой вопрос:

— Имя, фамилия?

— Вы меня с кем-то путаете…

— Может, с Лучиано Барги? — усмехнулся я.

— Вы ошибае… — начал он, но опять рухнул на спину и ударился головой в стену.

— Погоди, Снупи, — поморщился я, наблюдая, как Эдвард потирает кулак и примеряется, куда бы еще врезать по этому жирному телу.

— Чего там говорить?! Давай ему уши отрежем?

— Злой ты. Вы с Полем какие-то нервные, — вздохнул я, — так и норовите что-нибудь сломать или отрезать. Скромнее надо быть в желаниях и достигать цели более простыми методами. Например, вот так. — Я подошел и врезал ботинком по раненому бедру.

Барги завыл от боли и попытался отползти в сторону.

— Так тоже можно, — хмыкнул Тревельян и весело оскалился.

— Ты как, говорить-то можешь? — мирно спросил я у Барги.

Итальянец скривился, поднял руки, закованные в наручники, и попытался стереть кровь с разбитой губы. Если учесть, что у него вся морда в крови, то выглядело это интересно. Даже смешно немного.

— Да…

— У нас есть множество вопросов насчет твоей прошлой жизни.

— Разве вы не из Ордена?

— Вот он, — я кивнул на Эдварда, — из той самой орденской группы, которая отстреливает таких шакалов, как ты. И делает это без суда и следствия. Хочешь сразу с ним пообщаться или ответишь на мои вопросы?

— Да…

— Не слышу!

— Что вы хотите узнать?! — Он побледнел.

— Хочу знать… — Я поставил перед ним стул и уселся верхом. — Хочу знать, как погибла съемочная группа фильма «Наедине с мечтой».

— Это не я… — Лучиано даже охрип. Он посмотрел на Тревельяна, будто надеялся найти в его лице защитника. Или палача… Тут уж как повезет. Ничего хорошего не увидел и опять посмотрел на меня. — Я не убивал!

— Неужели? Мне кажется, ты лжешь, паскуда!

— Нет! Это не я!

— Кто убил Шарля Вернера?! Скажешь, не ты?! Говори, тварь!

— Его убили по заказу моего дяди…

— За что?!

— Я не знаю! Клянусь!

— Кто именно?! Имя!

— У дяди было несколько парней для подобной работы. По информации, они погибли в Порто-Франко во время последней заварушки.

Ну да, конечно. Дядя этого придурка оберегал свой бизнес. Вот и решили, что… Ладно, что именно я сейчас думаю, это не так важно. Для долгих разговоров найдется другое место и время.

— Кто убил Джеймса О'Рейли?

Лучиано Барги выпучил глаза и чуть не лопнул от напряжения. По мгновенно взмокшему лбу потекли капли пота. Еще немного — и его точно удар

хватит.

— Извини, Карим. — Тревельян похлопал меня по плечу. — Давай про этуисторию я сам с ним поговорю. Позже. Когда ты закончишь задавать своивопросы.

— Хорошо, не буду его мучить, а то еще сдохнет здесь раньше времени.

— Синьор… — жалобно залепетал Барги, — но я…

— Заткнись, тебе сказали! — Снупи прицелился в него пальцем. — Заткнись! Понял?

— Да, синьор…

— Ладно, — усмехнулся я. — Про О'Рейли с тобой мистер Тревельян будет разговаривать. Отдельно и со всем усердием. Поверь, он умеет так изящно отрезать уши, что даже я так не могу. Вжик — и готово! Расслабься! У меня и без этой истории вопросов накопилось. Давай, парень, тряхни застарелым склерозом и вспоминай, что произошло пять лет назад.

Итальянец совсем сник. Он вздохнул и попросил сигарету. Вместо сигареты получил по морде. Он немного полежал на полу, шмыгнул разбитым носом и обреченно кивнул. В этот момент открылась дверь, и в комнату ввалился Нардин. Он обвел взглядом комнату, а потом уставился на Барги.

— Почему он еще жив? Молчит? Почему еще уши не отрезали, паскуде?

Лучиано покосился на Поля и тяжело вздохнул:

— Я все расскажу…

— Это уже лучше. Расскажи про все, что произошло со съемочной группой.

— Конечно, синьор…

Мы разговаривали около трех часов. Тем более что торопиться нам было некуда. Парни закончили зачистку бандитского лагеря и теперь наводили порядок, готовясь к приему трех вертолетных бортов. Есть маленький шанс, что увидим тех, кто прикрывал наши задницы в Ордене. Увы, но не увидели. На вертолетах в сопровождении двадцати суровых парней прилетел только Роберт.

Пока он общался с Тревельяном, мы с Полем заканчивали допрос Барги. Не скажу, что удалось узнать нечто сногсшибательное, но картина прояснилась. Даже можно выразиться, что она обрела звук и цвет. Если добавить к этому рассказ старика-гинеколога, информацию Вайдмана и некоторые факты из досье, то можно это дело списывать в архив. Да, именно так — буднично, без торжественных фанфар и народных гуляний. Просто пазлы сложились в большую картинку. Даже если Лучиано в чем-то и соврал, то это не изменит общей картины.

Когда совсем рассвело, мы передали Лучиано Барги под охрану наших парней и вышли на улицу. Поль обвел взглядом разгромленное поместье и только головой покачал. Молча, без слов. Даже не выругался.

На улицах валялись трупы. Там, где под навесом стояли грузовые машины, чернели их сгоревшие останки. Лишь покрышки еще дымили, чадя жирным и вонючим дымом. Он расползался по двору, будто хотел прикрыть от нас картину разгрома.

— Неплохо ребята поразвлекались… — протянул я и посторонился, пропуская парней, которые несли тяжелораненого товарища. Присмотрелся и поморщился. Это был тот самый белобрысый паренек, который так старательно изучал памятку для новых переселенцев. Боюсь, что ему она не пригодится…