Наедине с собой или как докричаться до вас, потомки! Дневниковые записи 1975-1982
Шрифт:
В одном только Трапезунде во время резни в Западной Армении турки вырезали 120 тысяч армян. Рыли колодцы, отрезали армянам головы, выпускали кровь в колодцы и купались в ней, чтобы попасть в мусульманский рай. Красивых женщин брали в неволю, имущество забирали.
Всё это было потом проделано в Шуше. Сгоняли молодых армянок на майдан и заставляли их танцевать раздетыми под дикий хохот озверевшей толпы убийц. Потом насиловали и умерщвляли. Всё здесь было предано огню, мечу. Сгорела красавица Шуша, подожжённая со всех сторон.
Какая приеемственность, какое разительное сходство в навыках убивать людей!
Я
Вали Гейдар Алиев, никто не видит похода твоих янычаров. Ты защищён дымовой завесой догм и формул достаточно надёжно.
Гётеeвский дьявол-искуситель Мефистофель, ослепивший доктора Фауста, поселился в Азербайджане. Он полон чувства мести, неизвестно сколько ещё карабахских фаустов он ослепит.
Диссидент Сергей Паликанов, лауреат Ленинской премии, академик, сказал западным корреспондентам, что у нас в стране легче бороться за свободу Анжелы Девис, чем за собственную свободу.
Крыть нечем. Всё правильно. Мы только и ждём малейшего зова, чтобы очертя голову броситься на помощь, протянуть руку любому, попавшему в беду, но при одном только условии, если зовущий живёт по ту сторону наших границ, в любом конце света. Совсем не то, когда этот зов раздается в своём доме. Даже не голос, а крик о помощи целого народа. На такой вопль у нас уши ватой заложены, а глаза слепнут. Ну, откуда появилось у нас такое «чужелюбие» и такая нелюбовь к самим себе? Боль палестинцев, мечтающих создать свою автономию, мы поддерживаем, сочувсвуем им, болеем за них, помогаем. Но почему мы делаемся глухими и слепыми, когда речь идёт о Карабахе, Абхазии или Осетии, где люди стонут от постоянных гонений, оскорблений их чести, достоинства, национальных чувств, когда затаптывается в грязь суверенность целого народа?
Мой друг, замечательный дагестанский писатель Эффенди Капиев эпиграфом для главной своей книги «Поэт» взял слова А.М. Горького: «Эй, вы, люди! Да здравствует ваше будущее!» А за полгода до своей смерти рядовой военный корреспондент Капиев записал в своём дневнике: «Здравствуй, человек! Благославенны твои будни и земля, вскормившая тебя!».
Короткая жизнь Капиева не очень сложилась, она изобиловала борьбой, разными невзгодами и шлагбаумами, у него были свои кеворковы, но он ушёл из жизни, непобеждённый даже смертью, снискав славу писателя и достойного гражданина, патриота.
Вот этому «вашему будущему», в меру своих сил служу и я. Все мои вопли о несправедливостях вызваны лишь одним стремлением – расчистить людям путь к будущему.
Как известно, первые десять-двенадцать дней, а иногда все двадцать, смотря в какой степени повреждён миокард сердца, инфарктник лежит без права шевелить рукой. Таково требование лечения.
Какой ты разнесчастный,
Это верно, инфарктник – узник самого строгого режима, но ведь никто не мешает ему на крыльях воспоминаний нестись, куда душе угодно. А этих воспоминаний за более чем шесть десятков лет накопилось, дай бог, сколько! Предаваясь им, этим воспоминаниям, где только я не бываю, радуясь, огорчаясь! Ведь воспоминания – тоже жизнь. Со всеми её невзгодами и радостями. И я не знаю, на чём больше сосредоточить своё внимание: на хорошем или на плохом. Любопытно, что перевесило бы, если положить на чашу весов?…
Приходит сестра. Готовится сделать мне очередную инъекцию. Как всё-таки хорошо жить на этом свете! Хочется порой, высунувшись из окна, прокричать на весь мир, как это однажды сделал Борис Пастернак, сказав:
Какое, милые, у нас
Тысячелетие на дворе?
Ура! Кеворков армян уже не душит, а если ты из Еревана – даже устраивает приёмы. Теперь «ереванец не страдает ереванизмом», он просто гость из братской соседней республики. Не гоже гостю из братской республики – от ворот – поворот. Вот он и старается, из кожи вон лезет, чтобы тебе угодить. Если ты министр, писатель, видный человек, совсем лафа- перед тобой будут стелиться, банкеты устраивать, тосты произносить. Такое произошло чудо на земле карабахской, чудо с таким зверем, каким был и есть кровавый заплечных дел мистер Борис Саркисович Кеворков!
Есть такое выражение – дурака на дорогу дубина выведет, – и не нами оно придумано. Нашлась такая дубина – два вызова в Москву, где с Кеворковым крепко поговорили.
За каждый проступок Кеворкова, как я уже говорил, можно было судить строгим судом – исключить из партии, посадить – он давно заработал самую высоую кару, но в Москве ограничились только взбучкой, предложив ему исправиться. Вот он и исправляется.
Ну что ж! Видели Кеворкова в роли палача,теперь поглядим на него пса-дворняжку, ставшую на задние лапки. Что ни говори, тоже победа!
В пьесе Эдварда Радзинского «Беседы с Сократом» есть такие слова: «Мы приходим в мир, сжавши руки в кулак, будто хотим сказать: «Всё моё». Мы уходим из мира с открытыми ладонями: «Ничего я не взял, ничего мне не нужно, весь я ваш, боги!»
Такие благородные и прекрасные слова! Но до этого надо дорасти. Надо растить в человеке человека. Пока мы поступаем наоборот. Пока у нас в учителях драконы. А зубы дракона – плохое учебное пособие, они способны разламывать хребет даже льву. Таково их назначение – ломать.
Одна птица, без стаи, не долетит до места перелёта. Стаей руководит нечто такое, чем ни одна птица сама по себе не обладает. Обладай каждая птица этим нечто, она без труда совершила бы перелёт самостоятельно.
Без этого нечто не может жить и человек. Вот почему мы без конца бубним о чувстве локтя, о коллегиальности, о коллективизме. Говорим, не особенно вдумываясь в серьёзность этих слов, не совсем представляя опасность игры с этими словами и понятиями, сводя всю мудрость коллективизма к его видимости.