Наёмница: любовь и две личины Элоизы
Шрифт:
Но… не пришло ли время посмотреть своему страху в лицо? Когда еще у меня будет подобный шанс перешагнуть через свое прошлое? Тем более, что я совершенно не уверена в своем будущем…
Именно после этих мыслей я позволила Леонарду снять с себя камзол. А потом и рубашку.
Грудь была тщательно перебинтована, но, кроме этих лент, на верхней части моего тела больше не осталось совершенно ничего.
Я напряглась, увидев, что взгляд принца скользит по множеству уродливых полос, опоясывающих мои руки, спину, живот… Сердце заколотилось,
Но он вдруг печально улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
– Ты удивительна, - прошептал он, и потянулся рукой к особенно глубокой вмятине у меня под ребром. Погладил уродливые бугры, заставляя нервно сглотнуть и дернуться.
– Не уговори ерунды, - прошептала я, вдруг исполнившись неожиданного недоверия и стыда, - я… уродлива…
Но Леонард неожиданно упал на колени и прижался губами к коже около пупка. Я ахнула, но потом испуганно зажала рот руками: лекарка ведь сейчас в соседней комнате!
Чувствовать, как губы принца скользят по моему животу и перебрасываются на сгиб локтя, было так волнительно, что у меня все внутри скрутилось от неконтролируемой вспышки желания. Несмотря на стыд.
Леонард поднялся обратно на ноги, схватился за мое лицо руками, заставляя смотреть себе прямо в глаза, и очень серьезно произнес:
– Твои шрамы – это твои ордена, моя прекрасная отважная девочка! Я глубоко польщен, что ты позволила мне любить тебя! Может ты не поверишь мне, но… каждый твой шрам заставляет меня восхищаться тобой еще сильнее! У меня просто голова идет кругом от того, какой великой и особенной я вижу тебя! Поэтому… просто поверь мне…
И я, глядя в его синие сияющие глаза, поверила. Поверила, что такое уродство действительно можно полюбить. Поверила, что его восхищение искреннее. Поверила, что я не хуже какой-нибудь ухоженной юной герцогини с гладкой и нежной кожей…
Леонард, внимательно всматривающийся в мое лицо, увидел, как слегка заблестели мои глаза, как предательски шморгнул нос, как расслабились напряженные плечи…
Он подарил мне нежный поцелуй, улыбнулся и прошептал, что нам уже давно пора…
Да, пора…
Я оделась со скоростью ветра, и, когда мы уже через пять минут ловко взбирались прямо по дворцовой крыше, я ощущала в душе невероятную и удивительную свободу. Словно у меня с плеч свалился камень, много лет прижимающий меня к земле. И теперь даже получалось глубже вздохнуть. Мир стал вдруг спокойнее, будущее замаячило неясной, но стойкой надеждой, а юноша около меня… я с удивлением начинала все больше допускать мысль, что мы сможем быть с ним вместе…
Но вот вдруг?
Вдруг сейчас уничтожим все преграды, раскроем все тайны, заговоры, опасности и… сможем быть счастливы?
Даже в этом сумасшедшем беге по крыше посреди ночи Леонард умудрялся посматривать на меня и весело помигивать. Я не подмигивала, но улыбалась. Как девчонка. Как будто мне снова двадцать, и
Бесшумно добравшись в дворцовое крыло, где находились служебные помещения, мы с Леонардом улеглись прямо на черепицу и начали ждать. Джина сообщила, что дядя сегодня ночью уходит по анонимному вызову. Как она смогла это разузнать, мы так и не поняли, но даже я чувствовала, что ей можно доверять.
Бруно Фанс действительно заторопился прочь, как только на землю опустилась полночь. Он осторожно оглядывался по сторонам, но в руках нес лекарский саквояж: видимо, чтобы при любой нежелательной встрече можно было оправдать свое шастанье по ночам срочным вызовом.
Ожидаемо, он свернул к помещениям, откуда можно было попасть в потайные подземные ходы: Леонард знал их наизусть.
Мы бесшумно спрыгнули с крыши и рванули за ним.
Прежде, чем открыть старую деревянную дверь, спрятанную внутри незаметной ниши, принц капнул немного масла на железные петли, чтобы они не скрипели, и с важностью поднял указательный палец вверх. Я усмехнулась: прямо-таки профессор, учащий непутевого первокурсника основам шпионской слежки. Знал бы он, в скольких домах мне пришлось побывать за эти последние двенадцать лет! Ему и не снилось!
Когда же он дернул дверь, она оказалась… заперта!
И вот тут уже я блеснула своим мастерством: достала связку отмычек из кармана и меньше, чем за минуту, открыла старый механический замок.
Изумленные и восхищенные глаза Леонарда стали моей наградой, так что я снисходительно похлопала его по плечу и отправила идти по проходу первым.
Безошибочно пройти путем лекаря нам помогла магия: на Бруно стараниями Джины находился амулет слежения. Поэтому уже через несколько минут мы осторожно вынырнули в восточном крыле дворца.
Так как спина лекаря маячила вдалеке, мы уверенно поспешили вперед.
Вход в подсобные помещения, остановка перед почти незаметной дверью в дальнем углу…
Лицо принца удивленно вытянулось: а уже об этом проходе под землю не знал даже он!
Как только мы вошли в подземный тоннель вслед за Бруно, воздух вокруг мгновенно наполнился магией. Сильной, агрессивной, но… до боли знакомой. Леонард поежился, и я остро осознала: эта магия знакома только мне! Для него она чужеродная, неприятная…
Пять минут бесшумного следования вперед, и вдруг вдалеке послышались приглушенные голоса.
Леонард остановился и достал из ножен кинжал – на всякий случай, я же сконцентрировала в ладонях магию.
Мы осторожно двинулись вперед, стараясь почти не дышать, а потом при следующем повороте натолкнулись на дверь.
Нам повезло: лекарь закрыл ее неплотно, поэтому разговор был слышен довольно отчетливо. Хотя… возможно обычный человек не услышал бы всего, но мне со своей русалочьей кровью повезло иметь удивительный слух.