Наемник Его Величества [Другая редакция]
Шрифт:
Сколько-то ударов сердца, и он оказался лицом к лицу с высоким, еще молодым орком, который вовсю размахивал тяжелым шестом, окованным темным железом. Под его ударами раскалывались щиты, а легионеры отлетали, словно щенки от шлепков взрослого зверя. Вокруг самого орка мрачным огнем полыхала пленка магических энергий, и словно бы языки жадного пламени то и дело перескакивали на его оружие. Шаман! Для Кайфата поблек весь мир, и остались лишь пламя чужой ауры, заполненное клубящейся тьмой, сердце шамана и стрелы опасности, заставляющие беспрестанно перетекать из стойки в стойку
По какому-то наитию К'ирсан ушел в низкую стойку и, сделав длинный шаг, выпрямился, отставив чуть в сторону клинок меча. Руки ощутили слабое сопротивление чужой плоти, и вот легионер уже за спиной раненого колдуна. Удар мечом назад, и, словно копье, прямой меч пронзает сердце орка… И вновь резкий разворот, ноги мелко переступают, легко неся тело, а острое лезвие чертит сверкающий круг, и вот еще одна вражеская голова падает на землю. Когда-то Мургаб Седой показал, как именно надо убивать магов, и К'ирсан собирался следовать этой науке и впредь.
А потом вернулся слух, и К'ирсан услышал оглушающий рев сотен глоток, увидел воздетое вверх оружие и спины бегущего врага. Орки отступали! Вокруг метались командиры и кулаками останавливали самых ретивых, собирающихся догнать и сокрушить отступающего противника.
— Отходим к холму! Бегом! — К'ирсан как-то неожиданно вспомнил, что он не бешеный берсерк, а десятник. — Живей, живей назад! — вторили ему капралы других десятков. Стальные шеренги врага уже почти приблизились на расстояние выстрела из арбалета, и самые нетерпеливые уже пустили в полет первые стрелы.
Львы начали быстро менять позиции. Восьмая, девятая и десятая роты отошли к холму с полковыми метателями, три первых роты заняли левый фланг, а остальные заполнили проходы в шеренгах Грифонов. Теперь в бой должны были вступить основные силы…
ГЛАВА 12
Высокородная дворянка и важная дама Лакриста Регнар развлекалась игрой с миниатюрным карманным зеркальцем, норовя поймать луч зимнего Тасса и пустить его в клетку с толстой желтой пичугой, угрюмо нахохлившейся на жердочке. Птице это чрезвычайно не нравилось, очень быстро кончалось терпение, и она перепрыгивала в другое место. Через некоторое время Лакриста повторяла свое злодейство, пичуга опять сколько-то терпела, а затем вновь начинала скакать по своей решетчатой тюрьме.
— Что, Селента, осуждаешь? — скучающим тоном поинтересовалась девушка у своей компаньонки. — И не мотай головой, я же чувствую, что осуждаешь!
— Лакриста! Ну как я могу вас осуждать? Вы занимаетесь тем, чем желаете! — Телохранительница сказала это настолько приторно сладким голоском, что даже певчая птаха обратила на нее свое внимание.
— «Ты»! Привыкай говорить «ты»! — Лакриста вздохнула и пересела в другое кресло подальше от окна, мало отличаясь от той же самой пичуги. — Да ясно все, здоровая девица занимается ерундой вместо чего-то действительно подобающего ее положению. Вышивания там, рисования или какой иной глупости! — тряхнув головой, закончила молодая хозяйка дома.
Хмыканье лин Селенты сказало супруге дипломата об отношении компаньонки
— Еще можно пригласить поэта или певца, почитать книгу, сходить на бал или в чей-то салон. Много чего можно сделать.
— Да о чем ты говоришь?! — возмутилась Лакриста. — Если Вензор узнает про каких-то там певцов и поэтов, увлекших его жену, то просто тут же испепелит любого из этих бедолаг. Вон в Гарташе историю про Вурила полгода забыть не могли, а ты говоришь певцы!
Девушка ненадолго замолчала, словно бы погрузившись в свои мысли, а затем неожиданно снова начала рассуждать:
— А книги надоели! Большинство романов посвящено великой и чистой любви между рыцарем и принцессой, лишь меняются декорации да степень злобности главных негодяев. Это оставим для мечтающих о свободе молоденьких дурочек, которых строгие мамаши не пускают… Остаются балы! О да, это красота, это наряды и танцы, ухажеры и интриги… Только вот наш молодой король возжелал лично поучаствовать в войне, и первый зимний королевский бал, к которому я так готовилась, отменен.
— Перенесен до победы, — улыбнулась слегка припухлыми губами Селента и чуть-чуть приподняла тонкую бровь.
А Лакриста вновь подумала об актерском мастерстве своей компаньонки. Какой безнадежной провинциалкой она выглядела всего несколько седмиц назад и как изменилась сейчас. А какая светская дама иногда проскальзывает в ее жестах, мимике, фразах… или она позволяет ей проскальзывать. Лакристе постоянно казалось, что Селента с ней играет, словно рыбак, то отпуская, то вновь натягивая леску, но с каждым мгновением приближая вожделенную добычу все ближе и ближе!
— Но ведь есть еще и салоны фавориток высшего света, — сдавленно хихикнула девушка, вновь напомнив деревенскую простушку, но Лакриста и сама не удержалась и улыбнулась в ответ. — У вас как раз есть три приглашения.
— Ну что ж, давай выберу… Нет, держи в руке, я вытяну наугад. — Госпожа Регнар потянула на себя один из сверкающих белизной, благоухающих духами конвертов. — Итак, кто у нас там? «Герцогиня Алисия Барлонгская будет счастлива приветствовать грасс Лакристу Регнар в своем салоне». Хм, не слишком ли коротко?
— Герцогиня известна своей импульсивностью и… экстравагантным поведением. Говорят, что вполне в ее духе прислать и более короткое письмо, — чуточку склонив головку, едва ли не пропела Селента.
— Вот и отлично! Скажи кучеру, пусть готовит карету, а потом подумаем, что надеть, — обмахиваясь письмом, словно веером, начала отдавать распоряжения Лакриста. В такие моменты она как никогда становилась похожа на привыкшую повелевать хозяйку поместья…
Уже подъезжая к дому герцогини, Лакриста внезапно ощутила сильное волнение, заставившее подрагивать колени и самую чуточку постукивать зубы. Такое ощущение бывает перед серьезным экзаменом, от которого по-настоящему зависит твоя судьба. И если ты не привык брать высокую, очень высокую планку, то подобное волнение вполне может тебя сломать. Тряхнув головой, Лакриста решительно стукнула кулачком по колену и звонко воскликнула: