Наемник переродился на планете женщин! Или кратко: Хамелеон. Том 4

Извращённый отшельник

Он держал на руках израненную девчонку. Казалось, что это страшное существо в рванных одеждах и ужасной чёрной маске не шевелилось. Не дышало. Не издавало ни единого звука.

— Эй… — сказал юноша тихо.

Никто не слышал его мягкого голоса. Вечерний ветер бережно уносил все его слова далеко в море.

— Эй… Петра… Петра… очнись. — он бережно гладил её по голове. Чувствовал её скачущий пульс. Ощущал мелкую дрожь её хрупкого тела.

Прорези в чёрной маске загорелись алым светом.

Он бросил взгляд на наёмниц. Тяжелый. Не предвещающий ничего

хорошего.

Мимолётный миг…

И он, держа девчонку, исчез в темноте. Словно его никогда здесь и не было.

— Что это, блядь, было? — нарушила тишину Шоковая Волна. Почему-то у неё зародилось очень плохое предчувствие…

…Дима, бережно держа на руках Петру, мчался по крышам ночного города. Ему было плевать на учёную Атавию, которую он подумывал забрать к себе в штат. Плевать было и на наёмниц. Алые глаза вычленили красный крест на одном из зданий, и юноша сорвался с крыши вниз.

Он не прогадал — это была частная клиника. Димка, с девчонкой на руках, ворвался внутрь прямо в своём ужасном костюме и маске.

— Кто вы?! Аа-а-а! — перепугалась дежурящая медсестра, будто увидев Дьявола, и потеряла сознание.

— Стоять! — выскочила на шум охранница из коридора. — Твою мать… — договорить она не успела, упав от случайного толчка.

Димон спешил. Выбил ногой дверь и влетел в операционную. Положив Петру на кушетку, принялся рыскать по висящим на стене ящикам. Достав искомое, вколол красноволосой препараты, останавливающие внутреннее кровотечение. Из одного из её лёгких торчало ребро.

— Блядь… — стиснул он зубы. Следом вколол обезболивающее, местный наркоз. И принялся за операцию…

Несколько часов спустя…

Юноша, с окровавленными руками, сидел у забарикадированной двери, сдерживая полицию или отряд спецназа. Он не знал, кто там ломится к ним. Операция прошла. И сейчас всё что оставалось Петре либо придти в себя либо умереть. Он же не даст никому сюда войти. И продолжалось это уже больше двух часов.

— Пить… — раздался хрипловатый девичий голос сквозь шум и галдёж полицейских.

Петра всё-таки очнулась.

Димон откровенно выдохнул. Его спина запузырилась, и из пузырей образовался хвост, наподобие того, что был у Кэтрин. Он прижал дополнительной конечностью дверь и подошёл к кушетке.

— Не открывай глаза, — попросил он мягким голосом.

Знал бы, что у Петры сейчас на это банально нет сил.

Аккуратно приподняв её голову, он прислонил к пересохшим губам бутыль с водой.

Непослушная Петра всё-таки приоткрыла глаза. Хоть и мутно, но увидела страшную маску перед собой, но она же слышала голос Димы…

— Кто… ты? — прошептали её губы.

— Молчи, — прислонил он измазанный в крови палец к её губам. И его юный мягкий голос изменился до неузнаваемости. — Всё позже. — сказал он скрипучим пугающим тембром и низким тоном. — Сейчас сюда ворвутся полицейские, для всех ты — моя заложница, твой костюм я спрятал, не волнуйся.

Петра непонимающе смотрела на его страшную чёрную маску.

Его другой голос пугал её. Но она не могла не спросить:

— Дима… Это ты?

Он посмотрел на неё ещё пару секунд и, развернувшись, подошёл к двери операционной.

— Открывай, твою мать! Живо! — кричали с той стороны.

Переговоры доброго полицейского уже давно закончились, и сейчас капитан, вместе с отрядом спецназа, были готовы изрешетить свинцом преступника. Всё здание клиники окружено. К месту происшествия подтянулись даже репортёры. Улицу перегородили пожарные автомашины. Если Димон сейчас решит выбраться из этого места, то придётся убить пару десятков человек. К тому же, Петру могут зацепить, а значит придётся тащить её с собой, что в её состоянии будет слишком опрометчиво. Поэтому-то он сделал выбор, который сделает не каждый.

— Не стреляйте! — крикнул юноша так, чтобы его услышали.

— У меня заложница!

— И я…

— Сдаюсь.

Глава 13

Димитрий бросил взгляд на Петру — её красные растрёпанные волосы беспорядочно лежали на белой кушетке. Такие же прекрасные, как и в первую их встречу, когда юноша был в самом начале своего пути в этом мире. Её глаза прикрылись от усталости. Кажется, она провалилась в сон, судя по частоте сердцебиения.

Дима вытащил из её фотоаппарата карту памяти и скомкал камеру в единый кусок металла, который не восстановить. Затем отодвинул шкафы от металлической двери и разжал железную трубу на дверных ручках, открыв, тем самым, доступ спецназу в комнату. Он заложил руки за голову и присел на корточки. Так будет безопаснее для Петры. Чтобы спецы ненароком не решили, что он бросился их атаковать. В таком положении он и встретил вооружённую группу реагирования.

Те ворвались в операционную, подобно урагану, тыкая стволами в разные углы. Одна из спецов, испугавшись вида Димки в ужасном костюме с маской, выстрелила в него. Пуля, встретив броню, смялась и отскочила на пол.

— Отставить! Он не вооружён!

Капитан подразделения грозно зыркнула на подчинённую. У всех сотрудниц на шлемах были встроены камеры видеонаблюдения, и они не могли пристрелить преступника на месте, если тот сдался и не оказывает сопротивление. Теперь данный выстрел будет стоить кому-то работы, сто процентов.

К юноше мигом подлетели две спецназовки и ударили прикладами по голове, следом по спине. Бить было можно.

— Здесь заложник! — крикнула капитан, указав на Петру. — Ранена!

Группа медиков спецназа бросилась осматривать девчонку. Димитрия же, жёстко схватив под руки и накинув ему ещё пару ударов по почкам, вывели из операционной. На руках плотно захлопнулись металлические наручи. К бочине приставили стержень с электрошокером, в случае если он начнёт рыпаться.

Его спешно и дерзко вели по коридору клиники, то и дело нанося удары, пока репортёры и остальные правозащитники не видят. Ведь он — преступник и зло. А зло нужно наказывать. Хотя броня и гасила все выпады сотрудниц.