Наемник Зимы
Шрифт:
Они по очереди приложились к горлышку кувшина, делая по большому глотку горячительного. Вино из запасов Ар'ары было всегда восхитительное.
– Уфф!
– Я рад, что тебя еще радует вкус вина.
– А иначе?
– Пришлось бы тебя убить. За утрату взаимопонимания.
Они дружно и легко рассмеялись, вполне отдавая себе отчет в том, что это могла быть и не совсем шутка.
– Кого ты пошлешь в Лаффон? – почти равнодушно полюбопытствовал Ар'ара.
– Ноэля и Ангера. Ноэль – умница, а Ангер знает эльфа лично.
– Это правильно. Только не забудь дать Ноэлю амулет Перехода. Не хочу, чтоб с парнем что-то случилось.
– Как скажешь, хотя я бы и так его подстраховал. Без твоих напоминаний.
Они еще немного полюбовались буйством ледяного ветра и неистовством зимней бури. Кто спорит, это было действительно красиво.
Глава 7
ЧИСТО
Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь.
Уже не лето, но еще и не осень. В полдень жарко и душно, ночью же по земле крадутся ледяные ветры – вестники грядущей зимы. Земля и небо словно уподобляются уставшим друг от друга любовникам, которые за горячий летний роман расплачиваются осенним охлаждением чувств. Холоднее становится земля, выше и недоступнее небеса. Время меж двух ипостасей жизни, увядание и преддверие полного забвения. За днем осеннего равноденствия, почитаемого людьми как праздник Благословения Яххана, следуют два шестидневья ярмарок, карнавалов и пиров, которые завершаются грандиозным торжеством – Длинной Ночью. Самая безумная, самая яркая, самая бессонная ночь года с 25 каесса на 1 сангареди. Во всех храмах идут ночные богослужения, а за стенами храмов не прекращаются шествия, танцы и веселье. Главное не спать и не скучать, но ровно до тех пор, пока петухи не прокричат свое приветствие солнцу. В старину существовала даже Ночная стража – разнаряженная в чудовищ толпа, которая бродила по улицам городов и селений, разыскивая спящих или одиноких, чтоб растормошить и развеселить. Теперь такие крайности не в моде, но все равно и захочешь, не уснешь от воплей, криков и грохота фейерверков. Тем более когда речь идет о Орфиранге – столице Игергарда. Самые пышные карнавалы здесь, самые богатые ярмарки тоже здесь, и завораживающие соревнования иллюзий знаменитых волшебников нигде больше не увидишь. Может быть, в какой-нибудь занюханной дыре на границе с Тассельрадом еще и можно спать в Длинную Ночь, но только не в Орфиранге. Тут хватило бы только времени увидеть все чудеса да попробовать вино, пожалованное его величеством народу в честь праздника.
Не иначе как с пьяных глаз занесло Шонна Носташа, королевского дознавателя, в эльфийский квартал по дороге с Кайировой площади, где, собственно говоря, и угощался столичный люд влагой из королевских винных погребов. В Орфиранге нелюдям было запрещено строить дома на свой лад. Оно и верно, город людской, и вид у него должен оставаться людской до последнего камня. Хочешь жить в столице – нанимай местного застройщика. А потому отличить, где и кто живет, особенно ночью, трудно. Если не видеть кованые решетки на окнах тангарских домов, расписные орочьи наличники и эльфийские шелестящие висюльки, то можно и перепутать честный человечий трактир с нелюдской забегаловкой, где подают какие-то смешные трубочки с сыром вместо тарелки наваристых щей.
Впрочем, внимание Шонна привлекли не запахи, а звуки, заставившие свернуть с намеченного пути и заглянуть в распахнутые настежь двери эльфьего дома. Рыжеволосая девушка перебирала струны цитры, трепетно и страстно оживляя своим голосом историю о Изагиль и Рэнно. Оно, конечно, что не эльфийка, то красавица, а уж от рыжей так и вовсе глаз не отвести. Не то удивительно, что Шонн засмотрелся, а то, что не стал упираться, когда совершенно незнакомый пьяный парень, возникший откуда ни возьмись рядом, вдруг воскликнул:
– Чего стоишь, дружище? Заходи! Тирвиси гнать не станет! Точно тебе говорю.
С этими словами он обхватил Шонна за плечи и чуть ли не волоком затащил его внутрь. Эльфов у господина дознавателя в приятелях не водилось, но он не стал упираться. В компании с остроухими точно не заснешь.
– Всем привет! – провозгласил чуть заплетающимся языком парень.
– И тебе привет, Виним! – весело отозвалась эльфийка.
На Шонна она даже не посмотрела, словно его не существовало. Впрочем, ему это только на руку. Привлекать к себе лишнее внимание Носташ не любил по чисто профессиональной привычке. Парень по имени Виним был вовсе не эльфом, а самым натуральным человеком, и тем не менее в нелюдской компании он явно считался своим. Темноволосый эльф в ослепительно-белой рубахе налил ему, а заодно и Шонну, вина, которое, кстати, оказалось на порядок лучше, чем королевская дармовщинка. Носташ смаковал угощение, с интересом разглядывая все вокруг. Во всех эльфийских домах сразу за порогом начиналась гостиная комната, позади которой, через крошечный коридорчик, располагались кухня и купальня,
Странная компания собралась в Длинную Ночь. В основном были эльфы, но присутствовали еще и двое орков – отец с сыном, и громогласный тангар-мореход с великолепной золотой бородой и косой в мужскую руку толщиной и длиной по пояс. Людьми были только они с Винимом. Тот прихлебывал вино да немелодично подтягивал песням Тирвиси, которые чем дальше, тем более фривольными становились. До похабных тангарских частушек им, конечно, было далеко, как до звезд, но и их почти невинные намеки вгоняли в краску молоденького орка. Особенно когда один из гостей, высокий эльф со шрамами на лице, тощий и хладноглазый, вставлял соленое словечко своим на редкость скрипучим голосом. Время от времени эльфы принимались танцевать. И учитывая, что остроухие вина не пили, то праздник у них получился довольно веселый. Без куража и разгула, но вовсе не пресный или скучный, как может показаться. Впрочем, Шонн не отказался бы потанцевать с рыжей хозяйкой, пригласи она его, а не поочередно то темноволосого, то похабника со шрамами. Красотка откровенно флиртовала с обоими, но ее кокетство вовсе не вызывало у мужчин взаимной вражды, скорее даже наоборот.
– Круг! Пора сойтись в круг! – воскликнул тангар, стукнув опустошенной кружкой об стол.
Трое мужчин и три девушки. Какой праздник может обойтись без старого доброго круга, тем паче эльфийский? Не бывать такому.
Альс уверенно положил обе руки на талии своих партнерш, справа – Тир, слева – Фиарис, а они обвили его плечи, точно так же поступили Ранвальд, Мэя и Хааландар.
Музыканты, прежде чем взять первый аккорд, громко хлопнули в ладоши, подавая пример тем из гостей, кто оставался зрителем. Удар ногой, хлопок, снова звонкий удар каблуками об пол. Барабан задавал сложный ритм, к нему присоединилась цитра, потом вскрикнула гордая кифа, и маленький хоровод двинулся по кругу, подхватывая мелодию. Все быстрее и быстрее, пока по воздуху не полетели, не поспевая за головами танцоров, их косы, ленты, шнуры, локоны и длинные пряди. Во славу небесного светила, во славу вечной жизни, во славу древнего народа. Кровь быстрее бежит по жилам, бешено стучит сердце, и чувства становятся на целое мгновение общими, и единой душа.
Рассвет первого дня месяца сангареди был уже близок, а с ним и конец Длинной Ночи, древнейшего из праздников, потому что только немногие из книгочеев – знатоков древних хроник знали, как на самом деле он возник в незапамятные времена. Когда закончилась ночь, тянувшаяся в десять раз дольше, чем бывает обычная, и взошло солнце, лицо мира изменилось навсегда – на смену Первому народу пришли четыре новых.
А может быть, ошибаются знатоки древних свитков, и не было ничего. Какое теперь это имеет значение?
Целую вечность они целовались в полумраке спальни, не в силах насытиться губами друг друга, роняя на мягкий ковер одежду. Из рыжих волос градом сыпались гребни и заколки.
На рассвете она прошептала на самое ухо, как бы невзначай касаясь щекой его щеки.
– Оставайся сегодня у меня.
Под длинными ресницами и опущенными веками проще всего спрятать свои истинные чувства, как и бирюзовый оттенок радужки.
– Останусь.
Если это победа, то Альсу осталось выяснить чья. Легкий изгиб бледных губ Тирвиси как намек на тщательно скрываемое торжество. Не рановато ли ты начала праздновать победу, девочка моя?