Наемник Зимы
Шрифт:
– Что случилось с Ранвальдом? – спросил Ириен.
– Его убили сегодняшним утром. Что вам известно по этому случаю?
– Я видел его вполне живым и здоровым на ступеньках мастерской господина Скэлльта на улице Ткачей сегодня рано утром.
– Свидетели это уже подтвердили.
Наставник принца только слегка сузил глаза. Ох уж эта пресловутая эльфийская невозмутимость.
– Как его убили? – требовательно спросил эльф.
– Лексом в сердце.
Шонн сказал это совершенно спокойно, но внутри всколыхнулась мутная тошнота, когда
– У вас ведь тоже есть лекс?
Было бы удивительно, если бы у эльфа-воина не нашлось традиционного эльфийского длинного ножа. Разумеется, он был, и даже не один, а целых три. О чем Ириен и уведомил господина коронера.
– Я ни в чем вас не обвиняю, Мастер Альс, – сказал Носташ и осторожно добавил: – Пока. Я просто пришел поговорить.
– Не самое удобное место вы нашли для разговора, – сказал лорд Баккар.
– Я могу ответить на все вопросы в любом месте, которое укажет господин дознаватель, – церемонно заверил эльф.
В комнате повисло напряженное молчание.
«Скоро мы дойдем до того, что каждый подметальщик будет приходить в королевский дворец по любому поводу», – недовольно думал лорд Баккар.
«Остроухий нажил себе крупных неприятностей. Теперь ищейка вцепится в него как клещ», – вертелось в голове у капитана Дэссарина.
«Такое рвение следует поощрить», – размышлял его величество, придирчиво разглядывая дознавателя.
«А я, дурак, еще и недоволен был. А поди ж ты, самому королю на глаза попался», – радовался Носташ.
«Кто же убил Ранвальда? – озадачился Альс. – Ведь кто-то же его убил».
– Я бы хотел попросить вас, господин Альс, завтра утром явиться в Тихий дом, на Среднем мосту, чтобы ответить на мои допросные листы.
– Как прикажете.
– Вы можете идти, господин Носташ, – вдруг заявил король. – Всех остальных я тоже не держу. Я хочу поговорить с Ириеном наедине.
– Ваше величество!.. – укоризненно пробормотал лорд-постельничий.
– Оставьте нас, Баккар.
Не подчиниться приказу монарха никто бы и не посмел.
– Что ты думаешь об этой истории? – поинтересовался Витор, когда двери за людьми плотно закрылись. – Действительно пойдешь в Тихий дом?
– Пойду. Мне скрывать нечего, а кроме того, я и сам очень хочу узнать, кому мог помешать Ранвальд.
– Только не тебе?
– Мне в последнюю очередь, ваше величество, – заверил короля Альс.
– Дознаватель Носташ утверждал, что между вами оказалась женщина. Это правда?
– Правда. Тирвиси – прелестное существо, но вовсе не повод, чтобы убивать друг друга. Все прекрасно знали,
– Разумно, – ухмыльнулся Витор. – Логично. Особенно с вашей точки зрения. Но все подозрения падают на тебя.
Эльф вздохнул и пожал плечами, как бы соглашаясь.
– Тебе придется доказать, что ты невиновен.
– Это не самое главное. Главное – найти того, кто убил Ранвальда и кому понадобилась его смерть.
– Вот как? Ну-ка разъясни.
Витор выглядел крайне заинтригованным. И не собирался отступать. Король был весьма любопытен, когда речь шла о загадках и разгадках чужих замыслов. Чисто профессиональное чувство. Для короля.
– Тогда я присяду, – сообщил эльф и демонстративно развалился в кресле, не дожидаясь приглашения. – Позволю вам напомнить, что мы – нелюди, а значит, не люди, судить о наших чувствах и привязанностях людскими мерками нельзя. Разве вы не знаете, что смертельные оскорбления, которые у людей смываются только кровью, для нас не столь важны и, наоборот, там, где вы бы прошли мимо, даже не оглянувшись, я не успокоюсь, пока обидчик не отправится прямиком на погост.
Король кивнул. Альс же развивал свою мысль дальше:
– Выбор в мою пользу был выбором Тирвиси. И если я мог отказаться от предложения, то Ранвальд не имел никакого права держать обиду на Тир. Она ему никогда не была женой.
– Я знаком с брачными обычаями эльфов. Но следование традиции не означает отсутствие чувства собственности. Предположим, господину Ранвальду было неприятно, что его возлюбленная решила провести ночь с другим мужчиной. Разве вам понравилось бы подобное поведение вашей женщины?
Прошло несколько мгновений неприятного ощущения, словно эльф пытается пробуравить взглядом дырку у короля между глаз. Несколько мгновений пустоты и напряжения.
– У меня нет возлюбленной, ваше величество. А если бы и была, то мое отношение к ней не изменилось бы ни на йоту. Какое отношение к любви имеет немного лишней благосклонности?
– Хороша благосклонность…
– Вы не понимаете, ваше величество, мы с Ранвальдом просто не могли сойтись в поединке. Он не мог быть мне равным соперником. Это все равно… – Альс искал подходящее сравнение. – Это все равно… все равно… что драться на мечах с вашим личным секретарем.
Тишайший господин Микай, сутулый, с затравленным взглядом ломовой лошади, подходил для такого примера, как никто иной.
– Почему?
– Потому что Ранвальд был кем угодно, но только не воином. Он прекрасно работал по металлу, гравировал и разбирался в механике. Он неплохо стрелял из лука, но мечом он владел ничуть не лучше, чем младший из ваших пажей.
– Тем проще было бы его убить.
– В таком случае почему вы не обвините меня сразу во всех убийствах, которые произошли в Орфиранге за последние полгода? Ведь я мог убить любого: ребенка, женщину, мужчину. Есть разница между поединком и резней. Я – воин, а не мясник.