Наёмник
Шрифт:
Он отошел от экрана, когда в зал вошла и направилась в его сторону новая группа, ведомая громкоголосым гидом. Дождь перестал, и он задержался у выхода из музея, глядя на мокрые скользкие улицы, блестевшие под фонарями. Было еще рано, прохожие заполонили тротуары, а на проезжей части образовалась пробка — обычный город в обычном высокоразвитом мире. Место, где он чувствовал себя тревожно и не имел настоящего дела. По телу Дюмареста пробежали мурашки, как от прикосновения невидимых цепей.
Он машинально огляделся. Группа молоденьких девушек, щебеча, как стайка птиц, поджидала своих друзей. Высокий стройный молодой человек с небольшой бородкой, одетый в оранжевое и фиолетовое. Толстый
Вверх по лестнице взбежал хаузи, с лицом, испещренным ритуальными шрамами. Увидев Дюмареста, он замешкался, словно желая с ним заговорить, в его глазах мелькнуло любопытство, но затем он прошел мимо прямо в музей. Дюмарест, обернувшись, подсмотрел через стекло, как тот быстро прошел к служебным помещениям, и задумался, что занесло хаузи в столь отдаленный мир. Они редко забираются так далеко от Центра Галактики, где на многочисленных мирах их опыт высоко ценится.
Он сам шагнул вперед, смешавшись с толпой подростков, которая устремилась к двери, спустилась бегом по лестнице и высыпала на улицу. Он шел по людному тротуару, направляясь к окраине города, к своей гостинице. Когда он миновал какой-то ярко освещенный вход, его негромко окликнул зазывала:
— Вам одиноко, мистер? У нас множество всевозможных развлечений. Настоящие чудеса на тысячу вкусов. Полное чувственное участие и удовлетворение гарантированы. Зачем переживать что-то, когда это можно ощутить. Любые волнения и никакой опасности. Не желаете? — Он покорно пожал плечами, когда Дюмарест прошел мимо, через момент снова повысил голос, но тут же резко умолк.
Дюмарест нахмурился. Зазывала неспроста прервал свою рекламную болтовню, у него нюх на удачу или проигрыш, такой человек использует малейший шанс, мастерски выбирая клиентов благодаря долгой практике, — одиночек, путешественников, любого, кто, по его мнению, мог бы соблазниться и зайти в его заведение. Должно быть, позади шел кто-то, в чьи намерения явно входило не развлечение, а дело.
Дюмарест замедлил шаг, навострил слух, пытаясь уловить шорох шагов. Но было слишком шумно, и он не расслышал ничего определенного. Тогда он пошел еще медленнее — если позади просто прохожий, он пройдет мимо своим обычным шагом. Но ничего такого не произошло.
Дюмарест, напрягшись, застыл; запоздалая осторожность наконец-то подала сигнал.
Затылок пронзила острая боль, затем последовал толчок, и он резко повернулся назад, выбросив перед собой левую руку со сведенными пальцами, составившими единое целое со всем телом. Свет от ближайшего фонарного столба сверкнул рубиновым огнем в его перстне. Дюмарест еще успел увидеть стоявшего позади мужчину с небольшой бородкой, казавшегося бледным и удивленным, когда его рука нанесла удар, пришедшийся в глаз, пальцы вонзились в податливую плоть и разорвали ее. Мужчина пронзительно закричал и упал, да и Дюмарест, увлекаемый инерцией, продолжал движение, однако шея его уже онемела, а ноги стали как будто ватными.
Он начал падать, и крики изуродованного мужчины звенели в его ушах все время бесконечного полета вниз, на бетонную мостовую.
Он проснулся от яркого света.
— Хорошо, сестра, — произнес строгий голос, — первая помощь оказана. — Свет сдвинулся вбок, и слепящее пятно сменило широкое темное лицо, увенчанное зеленой шапочкой с медицинским знаком. — Вам не о чем беспокоиться, — заверил Дюмареста врач, — опасность миновала, и вы начинаете выздоравливать. Только я хочу, чтобы и вы нам помогли. Пожалуйста, поморгайте глазами,
Дюмарест почувствовал, как что-то холодное прикоснулось к его шее, и услышал резкое шипение струи воздуха при введении лекарства в вену. Снадобье подействовало мгновенно. К рукам вернулась чувствительность, легкие наполнились воздухом под ноющими ребрами. Он приподнялся и сел, ощутил внезапный приступ тошноты и опустил голову на руки, пережидая, пока тот пройдет.
— Было бы глупо спрашивать, как вы себя чувствуете, — заметил доктор в подчеркнуто светской манере. — Вы находились на искусственной стимуляции почти две недели, а аппаратура не всегда ласкова. Но вы живы, а неудобства забудутся.
— Спасибо, — прошептал Дюмарест. — Вы спасли мне жизнь.
— Вам просто совершенно неожиданно повезло. Вопли мужчины, которого вы покалечили, привлекли внимание полиции. Они немедленно вызвали «скорую помощь». Мы успели принять меры, чтобы замедлить ваш обмен веществ и поместить в морозильную камеру. — Доктор помолчал, как будто обдумывая, что бы еще сказать. — Я обнаружил дротик, вонзившийся в ваш скальп. На нем остались следы вещества, определение состава которого отняло у нашего медицинского компьютера приличное время и еще большее, чтобы найти противоядие. Самым сложным было поддерживать вашу жизнь в ожидании того, как лекарство подействует, для чего пришлось задействовать самую совершенную аппаратуру.
— Понимаю, — протянул Дюмарест. — А как тот мужчина?
— Которого вы покалечили? — Доктор пожал плечами. — Умер, причем не от нанесенных вами травм — вы просто выбили у него глаз, — а от другой причины.
— Какой же?
— Сердечная недостаточность. — Доктор заторопился. — Мы достаточно долго разговаривали. Теперь вам лучше немного отдохнуть, чтобы вернуть силы. Но не расстраивайтесь. Вам не о чем беспокоиться.
«Не о чем, — подумал Дюмарест, когда доктор вышел вместе с медсестрой. — Не о чем, кроме того, что кто-то хотел меня убить и, по-видимому, попытается снова это сделать».
Поднявшись с кровати, он подошел к окну, занавешенному шторами. Он не удивился, что окно было зарешечено. Он стоял, вглядываясь в ночь, отражение его лица в стекле хмурилось. Снова прошел дождь, и капельки на оконном стекле сверкали всеми цветами радуги. Он потрогал свой затылок. Рана зажила, и, кроме этого, ничто не говорило о том, что прошло столько времени.
Дюмарест посмотрел вниз. Комната находилась на одном из верхних этажей здания, и из нее открывался вид на квартал грязных улиц, обшарпанных домов и магазинов, за которыми мокрым асфальтом блестел космопорт, окруженный многочисленными огнями. Он посмотрел на космический корабль, устремленный вверх, сияющий в свете направленных на него прожекторов. Потом снова взглянул на город. Беспредельный космос и бесчисленные миры, разбросанные по всей Галактике. Почему же люди так упорствуют в своем стремлении селиться так тесно друг к другу?
Отвернувшись от окна, он осмотрел комнату. Кровать, пустой шкаф, санузел и больше ничего. На нем был только больничный халат, его единственной личной собственностью остался перстень на пальце. По крайней мере, хоть его не забрали. Дверь была не заперта. Он открыл ее и встретился с бесстрастным взглядом охранника, который сидел снаружи. Мужчина медленно опустил голову.
Закрыв дверь, Дюмарест вернулся к кровати и расслабил ноющие мышцы. Он под арестом. Делать было нечего, оставалось только ждать.