Наёмник

Ревва Игорь Юрьевич

— Сию секунду, - выдохнул официант и вскоре ресторанный зал опустел.

— Ну, вот!
– довольно вздохнул Партиони.
– Теперь можно и пообедать!

— Я гляжу, ты уже летал на этой яхте?
– усмехнулся Кирк.

— Вы не поверите, командир, но я тут в первый раз!
– доверительно признался Партиони.
– Знаете, как это всё действует мне на нервы? Ужас! Да и еда эта, будь она неладна...

Партиони хмуро посмотрел на возвышающуюся перед ним на тарелке голубоватую ажурную башенку с оранжевыми прожилками.

— Чёрт его знает, что это такое, и как его нужно есть!
– проворчал

он, осторожно тыкая ложкой в башенку.

— А что такое «запечённые в мартишанках патунисики»?
– поинтересовалась Тас-Кса-Сит.

— Понятия не имею, - пожал плечами Партиони.
– И вино «Мантигориса» я никогда в жизни не пробовал, только слышал о нём... Дрянь, наверное. Мне говорили, что оно стоит около тысячи кредов за бутылку...

— Так чего же ты гонял официанта за этим вином?!
– удивился Рогов.

— Пускай побегают, им это полезно, - отмахнулся Партиони, подцепляя ложкой кусок диковинной башни.
– М-м-м!.. Вкусно!

— Ты хорошо вошёл в роль богатого хлыща, - усмехнулся Кирк.
– Была у меня одна знакомая, с которой мы некоторое время... э-э-э... общались на Картисе-IV. Она тоже умела произносить такие длинные и непонятные названия блюд... Или ты просто не вышел ещё из роли богатого делового человека, которому требуется сопровождение на Первой Шерона?

— Надеюсь, командир, вы на меня не в обиде?
– без тени смущения спросил Партиони, продолжая уплетать это экзотическое блюдо.
– Понимаете, если бы не я, за вами отправился бы кто-нибудь другой. А там уж, кто знает, как оно всё обернулось бы? А так мы чудесно провели время. Я - разыгрывая из себя богатого хлыща; вы - чувствуя свою необходимость и предвкушая хороший заработок. Разве я не прав?! И я очень надеюсь, что вы, командир, не поставите знак равенства между мной и своей знакомой с Четвёртой Картиса или, по крайней мере, не будете меня так же... э-э-э... также со мной общаться.

Кирк невольно улыбнулся. Нет, положительно, этот Партиони ему чем-то симпатичен. Несмотря на свинью, которую он подложил Кирку.

А впрочем, почему - подложил свинью?!

Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони - и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.

Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием...

Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.

— Ничего, командир, - успокаивающе произнёс он, уминая голубоватую башенку.
– Роль солдата мне тоже знакома. Придёт время, и вы в этом убедитесь.

Кирк невольно замер, не донеся ложку до рта. Чёрт побери, подумал он. Надо же, какие бывают совпадения...

— Всем людям свойственно переоценивать свои возможности, - холодно произнёс Тенчен-Син.
– Низшие существа, как правило, лишены чувства реальности и верного восприятия действительности.

Партиони сделал резкое движение рукой. Кирк успел заметить, как ложка, которой Мигель только что уплетал причудливую закуску, метнулась к кассилианину. Но

Тенчен-Син оказался не менее проворен - он успел поймать её буквально в сантиметре от своего горла.

— Умеешь кое-что, - одобрительно кивнул Партиони.
– Молодец, ящерица!

— Как мерзко воняет!
– Тенчен-Син брезгливо отшвырнул ложку в сторону и тщательно вытер пальцы о комбинезон.

— Чем воняет?
– полюбопытствовала Тас-Кса-Сит.
– Запечёнными патунисиками?

— Нет. Мигелем Партиони!

— Как же ты не любишь людей!
– расхохотался Партиони.

— Терпеть не могу, - подтвердил Тенчен-Син.

— Расист!
– с осуждением произнёс Партиони.

— Если называть расизмом отсутствие горячего желания общаться с грязными животными, - процедил Тенчен-Син, - то я, безусловно, расист!

Кирк внимательно наблюдал за происходящим. Было понятно, что к высокомерному призрению кассилианина все давно привыкли. Так что поступок Партиони должен был, скорее всего, произвести впечатление именно на ван Детчера. И, надо сказать, произвёл. Будь в руке у Партиони не ложка, а хороший нож... И окажись на месте кассилианина кто-нибудь другой... Ведь удар был нацелен очень точно, после такого броска жертва не успела бы издать ни единого звука.

Партиони выбрал в качестве своей «жертвы» кассилианина, потому что знал - лучшей реакцией, чем у него, могла похвастаться только Тас-Кса-Сит. Но бросать в ксионийку что бы то ни было - смертельно. Даже в шутку. Так что расчёт Партиони был верен.

Кирк посмотрел на довольное розовощёкое лицо Партиони, на его длинные волосы, косичкой спускавшиеся по спине до самых лопаток, и подумал, что во многих мирах длинные волосы считаются принадлежностью к элите.

Впечатление хотел произвести, подумал Кирк. Ладно, будем считать, что тебе это хорошо удалось. Теперь постарайся закрепить полученный результат...

— Мигель, тебе очень дорога твоя причёска?
– поинтересовался Кирк.

— Я оцениваю её в двадцать кредитов, - небрежно бросил Партиони.

— Хорошо, - кивнул Кирк.
– Значит, ты не очень пострадаешь, если я попрошу тебя подстричься покороче.

Кирк успел заметить волнение, мелькнувшее в глазах Патрика Мелони. И вообще, за столом повисла напряжённая тишина, которую нарушил сам Партиони.

— После обеда, командир. Хорошо?

Ни малейшей тени недовольства на лице Мигеля Кирк не заметил. Партиони даже не поинтересовался причиной просьбы (или приказа) Кирка. Что ж, посмотрим, подумал ван Детчер. Посмотрим, насколько тебе удастся соответствовать образу без твоей шикарной причёски. Меня, например, больше волнует, чтобы ты соответствовал образу солдата, а не салонного хлыща или богатого и капризного бездельника...

После обеда Кирк попросил Патрика Мелони зайти к нему в каюту. Каюта эта, надо сказать, выгодно отличалась от всего остального на яхте своей простотой. Здесь не было того кричащего золота и блеска, которые так утомляли Кирка. Возможно, что где-нибудь на «Звезде Победы» и имелись апартаменты для пассажиров, привыкших к более роскошной обстановке - какие-нибудь кровати с балдахинами и тому подобное, - но для ван Детчера и его команды были выделены обычные каюты. И это порадовало Кирка - здесь он чувствовал себя свободнее и мог спокойно поговорить.