Наемник
Шрифт:
— Что отступать поздно. Мы не хотели войны. ТАКОЙ войны. Но мы не имеем права ее проиграть!
Суровый взгляд выцветших стариковских глаз словно вдавил не на шутку разошедшегося императора в обивку кресла. Под этим строгим взором Рейнар как-то сразу сник, бессильно уронив руки на подлокотники, как в те давние времена, когда, будучи молодым и стройным принцем, постигал нелегкую науку управления государством под началом еще не старого барона ле Верка. Лишь спустя несколько долгих мгновений император заговорил вновь, и на сей раз его голос звучал спокойно и даже отрешенно.
— Ты прав, старый друг. Ты снова прав. Мы не можем проиграть и мы не проиграем.
Глава LX
Сильный
После формальной присяги ирбренцев на верность Танарису, Ноэль в городе не задержалась — забрала похищенные из Ландхейма казну и фамильное серебро, а также закованного в цепи имперского наместника, да и укатила. Перед этим, правда, великодушно даровала Ирбренду статус города центрального подчинения и назначила бургграфа. Точнее бургграфиню. Некую Валиан ле Аск, баронессу Аскмар, если совсем уж точно.
Магистраты сперва приняли остроухую с явным недоверием. Оно и понятно: в империи эльфов откровенно не любят и не стесняются это демонстрировать при каждом удобном случае. Тут, однако, случай выдался не совсем подходящий, потому что вместе с бургграфиней в городе остались "мертвецы" в полном составе. Герцогиня, убывая в столицу, захватила с собой регуляров, дворян и ополченцев, а наводящих ужас наемников назначила новым гарнизоном Ирбренда. Бенно пожал плечами и определил нас на постой в бывшие казармы лангарцев, располагавшиеся в нижнем городе у северных ворот. Эти капитальные здания с конюшнями, учебным плацем и арсеналом строились еще при предыдущем герцоге и изначально предназначались для размещения третьей баталии коронной пехоты, но фактически, как показал пример "волков", могли вместить и вдвое большее количество народу, так что расположились мы, можно сказать, с комфортом.
Сам капитан, правда, оставаться с нами не пожелал. Вместо этого ле Кройф, прихватив с собой Виста и небольшую группу нижних чинов, отправился в Ландхейм, чтобы завершить начатое переформирование коронных частей и проследить за подготовкой к весенней кампании. За старшего у нас остался Бенте, а должность интенданта временно доверили мне. В комплекте с новой должностью прилагались: прибавка к жалованию, членство в репарационной комиссии, ответственной за неукоснительное взимание наложенной на общину Ирбренда контрибуции, и необходимость провести полную ревизию финансовой отчетности отряда за весь последний год. О последнем капитан, перечисляя стоящие передо мной задачи, упомянул особо и весьма многозначительно, из чего я сделал вывод, что по результатам аудита могу задержаться в интендатуре надолго. Как следствие, проверке подверглось всё что можно и настолько дотошно, насколько это вообще реально. Результат разочаровал.
По всему выходило, что герр Видистольф прямо-таки кристальной честности человек и ворует настолько мало, что аж не верится. Причем ворует не напрямую, а весьма аккуратно, посредством откатов от поставщиков и реализации по остаточной стоимости списанного по износу имущества. Для здешних бесхитростных реалий это практически высший пилотаж казнокрадства. А учитывая тот факт, что до недавнего времени контролировать хозяйственную деятельность Виста было попросту некому, такая осторожность и предусмотрительность заслуживают самого искреннего восхищения.
Так что, составляя для ле Кройфа подробнейший отчет по результатам аудиторской проверки, я чуть ли не рыдал от жалости… к самому себе. Ибо из отчета следовало, что наш старший
Впрочем, помимо разочарований были в моей работе и светлые моменты. Ноэль, приняв Ирбренд под своё высочайшее покровительство, великодушно простила неразумным бюргерам все их бывшие и нынешние прегрешения. Посаженную под замок городскую милицию после присяги распустили по домам, сдавшимся наемникам настоятельно порекомендовали записаться в коронную пехоту, а простым горожанам просто разрешили жить, как жили. Единственным существенным требованием герцогини была выплата контрибуции, но именно в этом вопросе танарисская красавица проявила истинно державный размах и совсем не женскую твердость.
В общую сумму репараций вошли расходы на ведение не только текущей, но и прошлой, с треском проигранной Этельгейром, кампании, а также упущенная герцогской казной выгода за все годы Ирбренской независимости, моральная компенсация самой Ноэль за порчу кожи лица, ну и, собственно, откупные за избавление города от тотального разграбления и поругания. Полученный результат округлили… примерно вдвое (естественно в сторону увеличения) и лишь затем огласили представителям магистрата.
От единовременной выплаты такой суммы крякнула бы даже имперская казна, так что Ле Марр, вняв мольбам бьющихся в истерике коммерсантов, явила герцогскую милость ещё раз, разрешив рассрочку платежа на 10 лет, правда, с ежегодным начислением процентов на долг. После чего спокойно покинула город, прихватив с собой первый (самый большой) репарационный взнос.
Оставшуюся часть контрибуции полагалось выплачивать посредством специально учрежденного налога на прибыль, за сбором которого следила особая комиссия под председательством свежеиспеченной бургграфини. Вот тут-то и началось самое интересное.
Едва подошел срок первых выплат, как на прием к её сиятельству потянулись убитые горем налогоплательщики. Скорбно вздыхая и печально закатывая глаза, представители городской буржуазии сетовали на то, что торговлишка по причине военных действий совсем оскудела и доходов не приносит вовсе — едва-едва концы с концами сводить удается, да и то не всегда. Валиан все эти стенания внимательно выслушивала, вежливо кивала и… поручала мне разобраться. Я вызывал Дирка, прочно занявшего должность ординарца, с дежурным отделением латников и шел разбираться.
Обычно коммерсанты начинали бледнеть и заикаться еще на стадии предварительного знакомства. После того, как я приступал к изъятию амбарных книг и прочей финансовой документации, цвет уклонистов дрейфовал в зеленую область спектра. Причем, судя по агентурным сведениям Весельчака, уважаемых буржуа пугала даже не столько сама возможность попасться на сокрытии доходов, сколько тот факт, что здоровенный полуварвар-наемник, совсем недавно штурмовавший их стены и крошивший добропорядочных граждан двуручным мечом, неплохо волочет в бухгалтерии.
Дальше следовала поверхностная проверка до первого мало-мальски заметного несоответствия, после чего очередное дежурное отделение волокло спалившегося торгаша пред светлы очи репарационной комиссии, где я, потрясая гроссбухом и стуча кулаком по столу, громогласно требовал начисления огромной пени за попытку уклонения от налогов. Члены комиссии от Танариса горячо одобряли. Представители Ирбренда вяло отбрыкивались. Я настаивал, предлагая ввести для особо злостных неплательщиков смертную казнь через повешение с последующей полной конфискацией имущества в пользу казны. Тут уже горожане начинали нервничать всерьез…