Наемник
Шрифт:
— Танарису придется присоединиться к антиимперской коалиции и передать все свои регулярные вооруженные силы в состав коалиционной армии.
— Ну-у, это было ожидаемо…
— Да, но всё же оставалась небольшая надежда отсидеться. Если бы император не был таким твердолобым кретином и согласился на наши предложения, если бы Ротмар не сдал так сильно и не уступил реальную власть наследнику, если бы…
Валиан вновь замолкает, но на этот раз пауза выходит совсем короткой.
— Мы хотели оставить в герцогстве хотя бы "мертвецов", отправив на войну только регуляров, но орков ублюдок не оставил нам никаких лазеек.
— Это ты сейчас про кронпринца?
Эльфийка
— А про кого же ещё?
Я понимающе хмыкаю и, чтобы как-то утешить не на шутку расстроившуюся пассию, философски замечаю:
— Бывает. Я же говорил, что в жизни не всё идёт по плану, а на войне — тем более.
Валли в ответ только грустно вздыхает. Не, так дело не пойдет. Осторожно подталкиваю её плечом, на котором она так уютно устроилась.
— Эй, хватит киснуть. Расскажи что-нибудь хорошее. Не бывает так, чтобы всё было плохо!
— Хорошее?
Голос эльфийки звучит несколько озадаченно.
— Ну! Ты же у меня умница, и Ноэль не совсем дура — что-то вы наверняка получили в обмен на вступление в Лигу…
— А, это… Виннерд частично берет на себя выплату жалования нашим войскам — тем, что будут сражаться под их командованием.
— Частично?
— Только наемным отрядам, то есть "мертвецам". Участие коронных частей считается вкладом Танариса в общее дело, их снабжение — наш священный долг.
— Ну вот, уже неплохо.
Но Валли моего оптимизма не разделяет:
— Мне не нравится эта война и то, что может последовать за ней. Я предпочла бы, чтобы Танарис оставался в ней нейтральным, а ты — рядом со мной.
— Боишься остаться один на один с местными бюргерами?
— Не боюсь. Но дело не только в них…
Мда, что-то моя белокурая бестия совсем сникла. Откладываю в сторону книгу и, аккуратно взяв эльфийку за подбородок, заставляю взглянуть мне в глаза:
— Продержись до осени. Сможешь?
— А что будет осенью?
— Осенью я вернусь с победой, и тогда всем кронпринцам в округе станет тошно!
Валли слабо улыбается:
— А как же превратности войны?
— Да плевал я на них! Я же любимец богини!
Эльфийка отстраняется и, развернувшись вполоборота, некоторое время задумчиво разглядывает тонкий шрам на моём плече. В глубине голубых глаз разгорается хорошо знакомый лукавый огонёк. Через секунду Валли, словно вспомнив о чём-то, отворачивается и неспешно тянется к стоящей возле канделябра вазе с засахаренными фруктами, как бы невзначай предоставляя мне прекрасную возможность заглянуть в её декольте. Затем, сцапав вкусняшку, устремляет на меня преувеличенно строгий взгляд и, поднеся к моим губам цукат, требовательно вопрошает:
— Обещаешь?
— Слово наёмника!
Валиан со смехом закидывает себе в рот дольку какого-то южного фрукта, которым перед этим старательно меня дразнила.
— Тогда пошли спать, герой. Завтра у нас будет много дел.
Я с сомнением смотрю на фигуру эльфийки, которая, соблазнительно изогнувшись, полулежит, опираясь локтем на моё колено.
— Так ведь не выспимся опять…
Валли кокетливо хихикает:
— Тебе не привыкать!
И тут же легкомысленно добавляет:
— Считай, что это превратности войны.
Глава LXI
Первым, что попалось мне на глаза поутру, была Валиан, озадаченно рассматривавшая давешний трактат о народах и расах. Книга вчера так и осталась лежать на столике, раскрытая на красочном развороте с перечнем известных потомков смешанных людско-эльфийских
Впрочем, думать слишком долго над странностями Валькиного поведения не позволили навалившиеся дела — большая политика бесцеремонно лезла в личную жизнь, не дожидаясь подходящего момента. Курьер доставил срочный вызов в столицу, так что пришлось мне хватать дежурный вещмешок, передавать Бенте ключ от сундука с отрядной казной, пить с Деспилом отвальную и седлать вконец обленившуюся за зиму Рыжуху.
Дорога оставила впечатление какого-то мокрого и холодного месива из снега, грязи и сырого ветра, зато Ландхейм встретил первым по-настоящему весенним солнцем. Под стать погоде было и настроение ле Кройфа — капитан буквально лучился оптимизмом. И не зря! Пока я выбивал репарации из добрых ирбренских коммерсантов и укреплял деловые связи с новой городской администрацией, Бенно тоже времени даром не терял. Его империй, дававший право рулить танарисской армией, прекратил действие после капитуляции Ирбренда, но капитан с герцогиней нашли выход. Ле Кройф был принят Ноэль на службу в чине ландмейстера, сиречь полковника пехоты, что позволило на вполне законных основаниях вручить ему в руки бразды командования всей коронной пехотой — как старшему офицеру. Заодно и зарплату назначили. При этом Бенно, Вист и немногочисленные нижние чины, поступившие на герцогскую службу, продолжали параллельно числиться в рядах "мертвецов", а я, как исполняющий обязанности интенданта отряда, аккуратно начислял им положенное жалование. Хорошо устроились, в общем, ребята. Хотя, надо сказать, и поработали они за этот двойной оклад на славу.
За зиму регуляры изменились до неузнаваемости. Старую поистрепавшуюся униформу сменили на новую — серую. Блестящие как самовар доспехи — гордость регулярных частей, уступили место неброским трофейным комплектам, снятым прошлой осенью с полёгших "волков". В итоге снаряжение коронных вояк отличалось теперь от экипировки наёмников разве что шевроном с геральдическими цветами Танариса на рукаве.
Две слабые баталии были в очередной раз переформированы и радикально усилены, после чего каждая из них стала включать в себя четыре роты — без малого 700 рыл боевого состава! При этом бывшую вторую баталию, существовавшую только на бумаге, официально ликвидировали, а ее порядковый номер достался первой. Вакантное первое место в грядущей кампании предстояло заполнить "мертвецам", всё плотнее и плотнее враставшим в структуру коронных частей.
Хотя, пожалуй, правильнее будет сказать, что это регуляры постепенно подтягивались к уровню серой пехоты. Причем не только в плане экипировки, но и по части облико морале. Бенно радикально изменил систему подготовки, существенно уменьшив роль строевых занятий и введя абсолютно новый элемент — встречные атаки баталия на баталию с последующей рукопашной. Итог: пятеро убитых, несколько десятков раненых (большинство которых уже вернулось в строй), двое осужденных за попытку дезертирства и резкий рост стойкости в ближнем бою, которой ранее так не доставало коронным ротам. Ну и, конечно же, пресловутые маршброски и отработка штурмовых действий — куда ж без этого?