Наёмники Дождливая Осень.

Курников Александр Александровия

– Может быть как-нибудь потом, а? Мне сейчас утрату миллиона как-то пережить надо.

– Тогда совсем коротко. Миф об Атэлане, всего лишь миф, и даже сами альфы не верят в его существование, хотя, столько, сколько знают они об этом мире, никто не знает.

– А на счёт золота, - срочно вмешался Марвин, пока Сандра не унесло в дебри легендарных времён – есть у меня одна идея.

Бизон, вернувшись обратно в храм, устроил монахине настоящий допрос на предмет попытки ограбления. Та обстоятельность и знание дела, с которыми он подошёл к этому процессу, не на шутку перепугало сестру Селику, и заставило смерить воинственный пыл бравого ремесленника Хужана. В общем, за половину дня въедливый вольный боец успел пообщаться с настоятельницей храма сестрой Комодой, поварихой Энией, тремя хворыми страдающими бессонницей, и сторожем Сэрсэем. Кстати, единственным потомком некогда влиятельнейшего рода Троиев, владевших чуть ли не четвертью всего Таваско до прихода Джезари, конечно. То, что он поведал Бизону за тремя кувшинами недурственного вина, несколько озадачило Неряху, и навело его на одну интересную мысль касающуюся Хума и Мондвида. Эти два чересчур деятельных персонажа похоже затеяли ограбление, Сэрсэй конечно не был в этом уверен, но тогда на кой чёрт так подробно выспрашивали у него о домике купца, расположенном рядом с храмом?

– А что за купец? – Поинтересовался Бизон.

– Хамай кажется, из Боулека. – Кто такой Хамай, Бизон конечно не знал, но сесть на «хвост» своим друзьям решил конкретно. Чем веркель не шутит, а вдруг выгорит что-нибудь путное? Дело осталось за малым, разыскать эту криминальную парочку. Допив остатки вина, и поблагодарив дремлющего Сэрсэя за приятную компанию, уже впотьмах Бизон покинул храм Милосердного Неба и направил свои стопы к дому купца, благо идти было всего сто сорок шагов. На пятидесятом шаге он услышал жуткий вопль донёсшийся со стороны купеческого дома, и понял, что опоздал, хотя и не огорчился, на мокруху Бизон как-то не рассчитывал, а орать так мог только такой человек, которого вот-вот насильно сделают покойником. На семидесятом шаге мимо него пронеслось несколько телег запряжённые четвёрками коней, а на сто сороковом перед ним предстали распахнутые настежь ворота, в которых лежало два покойника.

– Ну, думал, что Хум на такое способен. – Пробормотал наёмник и вошёл во двор, тут покойников было гораздо больше. – Хум! – Позвал Бизон.

– Бизон? – Отозвались у него за спиной. – А ты, какого хрена тут делаешь?

– Да вот, решил к вам на хвост упасть ребята, но вижу, опоздал немного. 

– Ты это о чём?

– Об этом, - указал он рукой на побоище – а на вопрос, что я тут делаю, могу сказать одно, концы нужно было лучше подчищать разбойнички, а то, знаете ли, всё может очень плохо кончиться. Много взяли? – Спросил он у опешившей парочки.

– А! Дошло. – Сообразил Мондвид. – Он думает, что это мы купца вынесли.

– Купец! – Крикнул Хум и бросился в дом.

– Вот чёрт. – Кинулся следом Мондвид, но был перехвачен Неряхой.

– Я чего-то не понял Монд.

–

Не мы грабили купца, мы наоборот, пытались его защитить.

– Это как?

– Ну, если в двух слова, Хамай, это купец…

– Знаю.

– Тем лучше, решил отмыть свои денежки через одного местного ростовщика, не шибко чистого на руку, ну тот и слил информацию местной клоаке.

– Что бы ростовщики, даже не чистые на руку, сливали инфу клоаке? Это что-то небывалое Мондвид.

– Да должен он им по самое не балуй.

– А от чего купец к путным банкирам не обратился, а связался с этим кидалой? Или денежки тоже не слишком чистые? – Догадался Бизон.

– Конечно. Любой мим распознает метку своего собрата и доложит куда следует. С грязными деньгами к банкирам не сунешься. (При каждом банкире, ростовщике или казначействе любого марвелина Таваско и многих других государств, служат мимы, обладающие удивительной способностью маркировать монеты каким-то магическим способом, что даёт возможность отслеживать крупные финансовые потоки.)

– Интересно, у кого он эти денежки увёл? – Заинтересовался Бизон. – Что же он не смог себе мима нанять?

– Мог, наверное, но не каждый мим способен ставить и стирать метки, да и их честность может сталь скалой преткновения на пути подобной махинации.

– Но клоачники как-то умудряются стирать старые метки.

– Ты хочешь порассуждать об этом здесь и сейчас?

– Нет, но у меня всего один вопрос, вы-то тут с какого боку?

– Он нас нанял для охраны, когда заподозрил что-то неладное.

– Ха! Вот уж вот истину, не украсть, не покараулить. – Заржал Бизон.

– В самую точку, уважаемый, в самую точку. – Согласился с ним появившийся на пороге дома разъярённый купец. – Я жду объяснений! – Требовательным голосом начал он, обращаясь к вышедшему следом за ним Хуму, при этом даже не взглянул на своих перебитых людей. – Где вас черти носят!? Вы обязались защищать меня и моё имущество, а в место это что!? Вот это!? – Он махнул в сторону распахнутых ворот, а затем вынесенных с петель дверей дома.

– Да - а. – Тихо протянул Бизон. – Попали вы ребятки. Договор, небось, по всем правилам заключили?

– По всем. – Кивнул Мондвид. – И часть его честно отработали.

– Это как? – Усмехнулся Неряхя и повёл взглядом по трупам во дворе.

– А кто, по-твоему, про ростовщика всё вызнал? 

– Это конечно важная информация, только теперь она и гроша ломаного не стоит.