Наёмники Гора

Норман Джон

— Если Вы готовы подождать, — пожала она плечам, — то некоторые из других шлюх, что сейчас трудятся на спинах и животах на циновках, вскоре освободятся.

— Неужели нет каких-либо других, доступных в данный момент? — поинтересовался я.

— Не то чтобы совсем не было, — признала женщина. — У нас действительно есть несколько новых девушек из совсем свежего поступления. Но они сейчас в клетках. Как бы то ни было, их ещё даже не начинали дрессировать для работы в зале. В действительности, некоторые буквально, только что заклеймили и надели ошейники. И конечно, ещё есть

девочки в альковах.

— А кто та женщина? — полюбопытствовал я, указав на странную фигуристую женщину, босую, в белом платье без рукавов и с глубоким декольте, но по щиколотки длиной, прохаживающуюся среди столов. Вырез не оставлял сомнений относительно её волнующих прелестей. Они были таковы что мужчины, могли бы выложить немалые деньги на невольничьем рынке за возможность получить их в свою полную собственность. Я счёл интересным то, что она, находясь в таком месте, совершенно очевидно не одна из служащих борделя, была одета. Рабыни, которых я видел здесь во множестве, все были раздеты. Запястья, предплечья и щиколотки этой странной особы были украшены браслетами.

— Это — свободная женщина, — ответил надсмотрщица.

— Здесь? — удивился я.

— Она заплатила положенный бит-тарск, — пожала плечами служащая, и предупредила: — Остерегайтесь её.

Я видел, что женщина приблизилась к мужчине, сидевшему за столом, и, опустившись около него в положение свободной женщины, улыбнулась ему.

— А где клетки? — осведомился я.

— Я покажу Вам, — кивнула она.

Я встал, собираясь следовать за женщиной, но она вдруг на мгновение задержалась около одной из девушек, лежавшей на соседней циновке, и прикованной цепью за шею рабскому кольцу, подле заскучавшего парня. Внезапно осознав присутствие надсмотрщицы, рабыня, немедленно встала на колени, и уткнулась головой в пол.

— Лейтэль, — довольно доброжелательно позвала невольницу женщина.

— Да, Госпожа, — дрожащим голосом отозвалась девушка.

— Ты ведь можешь облизывать и целовать гораздо более непристойно и смело, чем делаешь это сейчас, — упрекнула её женщина.

— Да, Госпожа, — всхлипнула Лейтэль.

— Надеюсь, Ты не забыла, что наши клиенты приходят сюда, совсем не за тем вниманием, которое они могли бы получить дома от их свободных партнёрш? Они приходят сюда за поцелуями, ласками и удовольствиями, которые они могут найти только у рабынь.

— Да, Госпожа, — прошептала девушка.

— Ты — рабыня? — спросила хозяйка.

— Да, Госпожа.

— Полностью? — уточнила женщина.

— Да, Госпожа.

— А это — клиент? — спросила надсмотрщица, указывая на сидевшего рядом парня.

— Да, Госпожа, — всхлипнула Лейтэль.

— Ну, так проследи за тем, чтобы он получил удовольствие от рабыни.

— Да, Госпожа!

— Полное удовольствие от рабыни, — добавила служащая.

— Да, Госпожа!

Закончив с инструктажём, женщина продолжила свой путь, а я последовал за ней. Мы пошли мимо девушек, стоявших на коленях по левую руку от нас, Яртэль, и остальных. Они в страхе сжались, завидев грозную надсмотрщицу.

— Я смотрю, дисциплина среди Ваших женщин превосходная, — заметил я.

— Это

точно, — довольно отозвалась она.

— Мне кажется, что Вам нравится заставлять их служить мужчинам, — улыбнулся я.

— Да, — признала надсмотрщица, — приятно заставлять таких женщин служить мужчинам. Именно для этого они нужны.

— Такие женщины? — переспросил я.

— Женственные женщины, рабыни, — пояснила она. — Это именно то, что они должны делать. Это их природа и судьба. Каждая действительно женственная женщина жаждет принадлежать некому мужчине. Ни одна такая женщина никогда не будет до конца счастлива, пока она не окажется в ошейнике её господина полностью беспомощным объектом приложения его плети.

Мы шли дальше.

— Сюда, — указала она.

— Понятно, — кивнул я, окидывая взглядом комнату, в которой стояли полтора — два десятка рабских клеток. Размер такой клетки не превышал четырёх с половиной футов по любому из измерений. Такие ограничения продиктованы соображением, что их обитательницам нельзя позволить полностью выпрямиться, ни стоя, ни лёжа. В результате, находясь внутри, комфортно они могут себя чувствовать себя только стоя на коленях, и лёжа в позе эмбриона, то есть, положениях, наиболее соответствующих рабыням. Из всех клеток заняты были только семь. Их обитательницы, как и следовало ожидать, их одежды имели только ошейники.

Одна из девушек, завидев надсмотрщицу, испуганно отпрянула к задней стенке её маленькой квартиры. Она сжалась там в трясущийся комочек, не смея поднять глаз на женщину. Спина рабыни была отмечена следами знакомства с плетью.

— Наша малышка Ила сегодня начала изучать, что такое настоящая рабская дисциплина, — объяснила женщина.

Имя «Ила» было указано на маленькой табличке, вставленной в рамку верхнем правом углу передней решётки.

— Не будем тревожить этих двух, — усмехнувшись, предложила она. — У них сегодня был трудный день.

Я увидел в двух клетках свернувшихся в клубок спящих рабынь. Их тела были частично прикрыты крохотными одеялами, больше напоминавшими половые тряпки. Да и размер их был далёк от того чтобы прикрыть их тела, оставляя мало сомнений относительно их красоты. Подобные тряпки прикрывали пол и в некоторых других клетках. На них стояли на коленях или лежали остальные рабыни. Из табличек в рамках я узнал, что этих двух спящих рабынь звали Сача и Такита.

— Еды, — послышался слабый шёпот женщины, жалобно просунувшей руку сквозь прутья. — Пожалуйста, я голодна!

— Тебе стоит лучше запоминать свои уроки во время дрессировки, — небрежно бросила ей надсмотрщица, — и тогда Тебя может быть накормят.

«Челто» прочитал я кличку голодной рабыни.

— Возможно, она могла бы добиться большего успеха, если бы у неё было более подходящее имя, — предположил я.

— А чем плохо Челто? — поинтересовалась моя сопровождающая.

— Несколько мужская кличка, — пояснил я. — Лично я, подобным образом назвал бы самца слина или иного зверя.

— Возможно, Вы правы, — признала женщина, разглядывая обитательницу клетки, красивую широкобёдрую брюнетку. — А что Вы можете предложить?