Наездник гончей
Шрифт:
Зажмурившись несколько раз, чтобы сфокусировать расплывающееся зрение, Джоанна сначала одарила своего соседа максимально недовольным взглядом, после чего перевела взгляд на экран.
– «Рикард Паксли – сын лорда по апелляциям верхней палаты Джошуа Паксли, был замечен в скандальном видео сексуального характера. После скандала с хищением средств, принадлежащих Британской Короне, данное видео оказалось последним гвоздем в крышку гроба карьеры сэра Паксли…»! Мало того, что с утра по всем каналам твердят о том, что пэр Англии присваивал себе миллиарды долларов, хотя он совсем не при чем, подворовывал его служащий,
– Так, Карлтон! – психанула вышеупомянутая сержант и, вскочив на ноги, в два шага оказалась около стола и захлопнула ноутбук. – Мне плевать на пэров, лордов и Корону, когда у меня очень болит голова, когда я не ела больше двенадцати часов и когда мне просто хочется поспать. Но ты превзошел сам себя – теперь к этим желаниям добавилось еще одно – наложить руки на ТЕБЯ! Ты со своим Броусоном[1] уже мне весь мозг выел. Если ты сейчас думаешь, что меня трогает то, что он добрался до членов парламента, то…
– Нет, как ты не понимаешь! Это не Броусон, это те самые Адские Псы! Броусон делает так, чтобы его было видно, чтобы его заметили…
– Он. В. Тюрьме. Карлтон! – Четко разделяя каждое слово, прошипела Джоанна.
– А здесь… – Словно не слыша ее, Карлтон с горящими глазами восхищенно смотрел на зажатый в руках сержанта ноутбук. – Здесь все сделано так незаметно, без аляповатости, без криков о том, что «Это я!». О, это сделано мастерски, профессионально и ровно настолько, насколько поверят такие обычные полицейские, как ты!
Не закатывать глаза в обществе Карлтона было невозможно. Не обратив внимание на явно оскорбительное замечание по поводу ее работы, она направилась в сторону кухни.
– То есть теперь у тебя новая фикс-идея? Новые кумиры? А как же Броусон и его бомбы по всему городу?!
– О-о-о, поверь, это гораздо, гораздо интереснее! – расплылся в широкой улыбке Карлтон и открыл рот, чтобы что-то добавить, но тут его прервало оповещение мобильного телефона. Не обращавший на него внимания Уоллиш флегматически рассматривала содержимое их холодильника.
Основная деятельность ее соседа всегда была для Джоанны загадкой. Он то появлялся на местах недавних нападений и подрывов, то проводил время в каких-то подпольных игорных домах, иногда его вообще заставали на месте будущего преступления. Предсказывать преступную деятельность преступных группировок, которых в Лондоне сейчас больше, чем риэлтерских контор – было работой ее отдела. И когда ОМН[2] приходило на место запланированной операции той или иной группировки, Карлтон более чем в половине случаев всегда оказывался уже там, хотя к полиции не имел никакого отношения.
Конечно, Джоанна, работающая в этом отделе с момента его создания, тут же заподозрила в нем соучастника, но множественные допросы, слежки, а также разговор по душам с уже упомянутой высокопоставленной задницей, поняла, что перед ней просто неуемно-любопытная и крайне умная во всех бочках затычка. Перечитавший Конан Дойла, Карлтон решил, что он Шерлок, которому все по плечу и
С момента разгорания военных конфликтов в 2003 году по всему миру люди стали слишком опасаться за свою жизнь. Джоанна с содроганием вспоминала те годы. Паника, неразбериха, вандализм, многочисленные убийства, грабежи и терроризм. Безопасных мест в мире не осталось даже днем. Те, кто имел деньги, стали нанимать телохранителей и устранять угрозу, будь то конкуренты или убийцы. Те, кто не имел денег, сами стали становиться наемниками. Потом начали расширяться организации по подбору наемных рабочих, среди них начали появляться такие вакансии, как «телохранитель», «нейтрализатор» и прочие, которые такими громкими названиями не могли скрыть своей истинной омерзительной сущности.
С тех пор «спецвакансии» отделились и стали отдельными конторами. Большая часть к нынешнему моменту в открытую стали называть себя «бандами» и «группировками», меньшая часть остались прикрываться «законопослушной» ширмой.
Естественно, как контрмера, стали разрастаться и полицейские отделы, и должности. Джоанна, работавшая ранее в отделе убийств, сразу запросила перевод на новое направление, так как считала, что предугадывание и нейтрализация будущих преступлений была важнее расследования уже произошедших.
– Чертов Нистер! – прошипел в гостиной Карлтон и, судя по звуку, который услышала Уоллиш, решил подкинуть телефон в воздух, но уронил его на ковер и чертыхнулся. – Тут такая афера, а он все еще гонится за этими грабителями!
– Какого черта Марк тебе пишет, а не мне? – Слабо возмутилась Джоанна, подобревшая после того, как запихнула в себя три куска сырого бекона. Жарить его не было никакого желания и сил.
Сержант вернулась в гостиную и застала очень интересную картину: Карлтон, стоя раком, пытался выудить из-под дивана свой телефон.
– Ты про эту банду, которая в последнее время умудрилась ограбить четыре банка, не оставив ни единой улики? – поинтересовалась она, – А что тебе не нравится?
– Они были мне интересны вплоть до этой секунды! Они всегда скрываются на станциях в метро, а тут… Ист-хэм, представляешь? Там даже пересечений линий метро нет! Эти профаны засветились так, что я прямо сейчас могу сказать, что они на данный момент спокойно спустятся на станцию Виктория и поедут, естественно, – Скривился в отвращении Карлтон, поднимаясь на колени. – Подальше от места преступления, но не рискнут попасть на кучу камер в центре Лондона, поэтому махнут в сторону Хейверинга. Я только подумал о том, что Банда Жукунова – это кто-то толковый, как они резко деградируют до уровня инфузории туфельки!
Парень психанул и просто поднял край дивана, откуда достал упавший гаджет, после чего упал на него, расстегивая верхние пуговицы верхней рубашки, отчего его поза стала еще более драматичной.
– Так почему мой коллега пишет гражданскому? – Оперлась плечом о косяк дверного проема Джоанна.
– Ты выходная, а я нет. К тому же я умнее тебя и не ограничен рамками закона. – Развел руками Карлтон.
Джоанна уже не обижалась. Она настолько привыкла к своему прямолинейному языкастому соседу, что уже ни на какие раздражители не реагировала. К тому же она признавала, что он был… ну… смекалистей ее.