Наездник

Махавкин Анатолий

Удивление Ивана прошло достаточно быстро, якут вернул самообладание и посему ствол его автомата отыскал цель где-то между лопаток пришельца. Карабин Веры тоже недвусмысленно целился в живот гостя. Я не стал направлять на Луарру свой револьвер, ибо это уже смотрелось бы натуральной глупостью. Но прятать оружие не стал.

Все молчали, и я ощущал, как вокруг сгущается напряжение. Чёрт, и не только вокруг. Этот тип был последним человеком во всей вселенной, которого я бы хотел видеть здесь. Твою же мать, у нас только начало что-то получаться

и на тебе! Вселенная ли, бог ли, или все чёртовы законы пакости, неужто вам больше нечем заняться, кроме как портить жизнь хорошим людям?

Вера подтянула ногой стул и медленно опустилась на него. При этом сестра продолжала держать Луарру под прицелом. А тот улыбался так невозмутимо, словно явился на обычное чаепитие и просто ожидает, пока принесут его любимые пряники.

— По-нашему разумеешь? — спросила сестра.

— Конечно, — в голосе не ощущалось ни малейшего акцента. — Иначе, какой был бы смысл в этом визите?

— А какой в нём смысл? — спросил я, ощущая, как рука с револьвером начала жутко потеть. Этого ещё не хватало! — Он вообще есть?

Луарра посмотрел на меня, после на Муа и вновь на меня. Улыбка гостя стала ещё шире. И вообще, такое ощущение, будто этот тип вспомнил какой-то анекдот и с трудом удерживается от смеха. Муа издала странный звук: нечто среднее между смешком и всхлипом.

— Ну вообще-то я пришёл, чтобы забрать кое что, принадлежащее мне, — гость подмигнул. — Свою девушку, например.

— Принадлежащее? — Вера хмыкнула. Судя по её тону, Луарра сестре очень не нравился. Чёрт побери, не думаю, будто он тут вообще кому-то нравится. Разве что…Муа?

— У нас свои понятия о связи между мужчинами и женщинами, — то ли мне казалось, то ли засранец издевался над нами. — Но я не думаю, что мой визит вас надолго обременит. К вечеру мы уже покинем это место.

Вера посмотрела на меня. И Муа — тоже.

— А если девушка не захочет отсюда уходить? — спросил я. Луарра перестал улыбаться и прищурился. — Возможно она посчитала, что её прежний мужчина предал её, когда устроил идиотскую инсценировку своей гибели?

— Только по этой причине? — нет, он точно над нами насмехался. — Или за время моего отсутствия появились иные причины? Скажем, — он покрутил ладонью в воздухе, — другой мужчина?

— А если и так? — Вера постукивала пальцем по спусковой скобе карабина. — Жизнь продолжается и человек склонен менять свои былые привязанности. Выбирать более достойных.

— Достойных? — вновь появившаяся улыбка выражала сомнение. — Допустим. В таком случае, как мне кажется, девушка должна сама озвучить свой выбор. Муа?

Во всём этом было что-то неправильное. Вокруг нас происходило столько невероятных событий, мы находились в самой их гуще и возможно являлись причиной некоторых. И вот, приходит человек, способный объяснить, какого чёрта происходит, а мы выясняем, с кем решит остаться девушка.

А с другой стороны, может оно и правильно.

— Почему ты меня бросил? — выпалила Муаррат. Словами, а не мыслями.

— Мне

угрожала гибель, — Луарра развёл руками. — Жрецы из окружения твоего папаши раскрыли наш заговор и шли по пятам. Я должен был убедить преследователей в том, что уже не опасен. А это могло сработать в единственном случае: если бы все поверили в то, что я — мёртв. К счастью я предвидел подобный вариант, поэтому успел загодя приготовить двойника. Почти безмозглая копия, но её оказалось вполне достаточно. И да, разве ты не рада тому, что я остался жив?

Вся эта речь прозвучала очень гладко, логично и понятно. Чересчур гладко, для правды. Обычно именно так звучит тщательно загодя приготовленная легенда. И почти всегда — это откровенная ложь. Но я не мог обвинить Луарру во лжи. Во-первых, потому как не имел доказательств противного, а во-вторых, любое слово против прозвучало бы как обычная предвзятость к сопернику.

— Ну, — Луарра вновь широко улыбнулся. — Муа, девочка моя!

— Я не знаю, — девушка откинулась на спинку стула и закрыла глаза. По щекам бежали слёзы.

— А я знаю, — гость посмотрел на меня. — Мне нужно кое-что сказать ей с глазу на глаз. Позволишь?

Я отлично понимал: стоит им оказаться наедине и Луарра сумеет уговорить Муаррат. Я уже успел понять, что прежде этот мужчина фактически контролировал Муа, так что вряд ли она сумеет сопротивляться своему бывшему любовнику. Я всё это понимал, но…

— Хорошо, — глухо сказал я. Иван покачал головой, тяжело вздохнул и опустил оружие.

— Замечательно. Девочка моя, думаю у тебя здесь имеется собственная комната? — Муаррат кивнула. — Тогда давай пройдём туда, и я кое-что тебе расскажу. Это очень важно, поверь.

И они вышли. Однако, перед тем как покинуть комнату, Муа обернулась. Она закусила губу, а в глазах плеснуло такое отчаяние, будто девушка собиралась броситься в бездну. В ту, куда уже стремительно падал я сам. И всё, шаги и щелчок щеколды.

Вера тоже поднялась и направилась к выходу. Но возле меня остановилась и тяжело посмотрела в глаза.

— Тряпка! — презрительно сказала сестра. — И запомни, если первый раз ты был не виноват, то сейчас — на все сто.

— А что я должен был сделать? — глухо спросил я. — Остановить её? Силой заставить остаться со мной?

— Да! — выдохнула Вера. — Потому что иногда так нужно. Иногда не стоит давать человеку делать выбор, потому что он совершит непоправимую глупость, а после вы оба будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Боже, Саша, какой ты дурак!

И вышла.

Я почти упал на стул. Посмотрел на револьвер в руке и положил оружие на стол. Внутри всё сделалось черным черно и холодно, как в самую лютую зиму.

— В детстве, — тихо сказал Иван, — мама рассказывала мне одну сказку. Скорее всего она сама выдумала эту историю, потому что больше я её нигде не встречал. Однако она так врезалась в память, что когда у меня приключилась белая горячка, образ из сказки перешёл в бред.