Наездники
Шрифт:
Баба Элла сначала произнесла заготовленную фразу:
– Чтобы завтра Катьку как следует подоила. Из-за тебя я целый день лечебного питания пропустила... – Тут она спохватилась и завела другую песню: – Это почему он тебя повезет? Что ему приспичило?
– Добрый, вот и повезет. Ему по дороге.
– Знаем мы эту доброту! – Заколки у бабушки выпали, волосы прядями упали на плечи. В больнице баба не красилась, и на два пальца от корней волосы были белыми, а дальше рыжими. Некрасиво. – Чтобы ты не соглашалась! Тебя
В палате пахло дымом. Морг все горел. Снаружи были слышны голоса. Все старухи глядели в окна и обсуждали.
– А ну-ка дай мне палку! – Баба Элла забыла о внучке.
Крепко держа в толстой руке палку, она оперлась пятками о пол.
Верка подвинула ей шлепанцы.
Баба заковыляла к окну. Довольно шустро.
«Забыла обо мне, ну и хорошо».
Верка пошла к дверям. Баба Элла неожиданно обернулась:
– Ты еще здесь? Без Елены Борисовны в машину не садись. Не хватало мне еще внучки изнасилованной. А то утром рисовой кашей кормили, это при моих-то запорах!
Верка между этими сообщениями связи не увидела.
Елена была в ординаторской.
– Выходи к воротам, – сказала она Верке. – Через пять минут мы там будем.
По коридору шел милиционер. При виде Верки он притормозил и наморщил лоб – вспоминал, откуда ему знакома эта худая девочка в белом халате с подвернутыми рукавами.
Верка прошла близко, опустив глаза, как послушница в монастыре.
– Эй! – крикнул ей в спину милиционер.
Но Верка про него все правильно угадала: он был в первую очередь ленивым человеком.
Гоняться за ней по коридорам и больничному двору он не стал бы.
Тем более что внизу стоял дым коромыслом. В прямом и переносном смысле.
Елена, которая вскоре догнала Верку, сказала:
– Кто-то по глупости решил эвакуировать больницу. Надеюсь, обойдется.
Два санитара тащили на веревке корову, пожарные поливали морг, откуда валили клубы черного дыма, ходячие больные стояли в очередь к пожарнику, который переписывал их фамилии в книгу, две санитарки брели, как негритянские женщины, неся на головах высокие стопки свежего белья...
Розовый Ванечка сидел в своей машине. Машина была аккуратненькой, как все у Ванечки. Даже грязь к ней не приставала.
Он хотел что-то сказать, но Елена Борисовна его опередила:
– Салима вышла на дежурство, обед задержится, пожар погасили.
Ванечка улыбнулся и сказал:
– Про пожар знаю.
Ванечка был невелик ростом, у него были маленькие модные очки, гладко причесанная голова и большие розовые уши. Оттого, что верхние зубы у него выступали, как у зайчика, он казался Верке похожим на кролика из мультфильма про Винни-Пуха. Ученый и обстоятельный кролик, который учит всех мыть руки перед едой и готовить уроки.
– Поехали? – спросил Ванечка.
– Сначала мы должны завернуть на Бирюзовую, –
– Это что такое?
– Пока мы сюда шли, Верочка рассказала мне, что Элла Юрьевна узнала на фотографии погибшую девушку.
– Так, – сказал Ванечка, словно для него это сообщение не стало неожиданностью. – И что еще про нее известно?
– Она пропала без вести несколько лет назад.
– Поэтому я ее и не помню, – сказала Верка. – Я маленькой была.
– Что-то слишком часто стали люди исчезать, – заметил Ванечка.
– Это повсеместное явление, – без улыбки сказала Елена Борисовна.
– И моя мама пропала, – сказала Верка, хотя все об этом знали. Но она сказала так, потому что вдруг почувствовала какую-то связь между исчезновением мамы и судьбой этой Оксаны.
– А теперь расскажи, что ты увидела в морге, – не оборачиваясь, приказал Ванечка. Уши его были красными на просвет. А голос – как у начальника. Только что он казался мирным кроликом, но вот изменился...
– Там был детеныш, – начала Верка и остановилась, потому что нельзя было начинать с детеныша, если твои слушатели не знают о зонтике, женщине и коттедже на Школьной.
– Говори, – попросила Елена.
– Я думаю, с чего начать, – объяснила Верка.
– Со вчерашнего дня, – подсказала Елена, будто знала больше, чем думала Верка.
И Верка почувствовала облегчение. Потому что она сняла с себя запрет. Теперь можно все рассказать, и врачи не засмеют.
Они слушали не перебивая.
Когда Верка закончила, они уже доехали до Пташек.
Свернули с шоссе на дорогу мимо «Продуктов» и хозяйственного магазина.
– Расскажи подробнее об Олеге Владиславовиче, – попросил Ванечка. – Какую роль он в этом играет?
– Он нам совершенно неизвестен, – Елена Борисовна обращалась к Ванечке.
– Я о нем так мало знаю, – сказала Верка. – Он снимает дачу за нашей. А меня сегодня спас. Честное слово! А потом должен был у больницы ждать, но не пришел.
Они задавали вопросы о ночных визитерах, даже о Папане. Казалось, что врачи знают куда больше, чем хотят показать. Впрочем, перед Веркой они специально не таились. Просто кое-что понимали без слов, а Верка не понимала.
Все эти люди думают о своих делах, а тем временем Верку могут убить.
– А меня могут убить, – нечаянно подумала она вслух.
– Не бойся, – сказала Елена и, обняв девочку за плечи, притянула к себе.
Машина медленно проехала мимо коттеджа. Ворота были закрыты. Потом они, не останавливаясь, миновали дом Верки.
– Мы куда едем? – спросила Верка. Она забыла об Оксане.
– Мы к погибшей девушке собирались, – докторским голосом пропела Елена Борисовна. – К Оксане.
– К девушке? – словно про себя спросил Ванечка. – Она же пропала несколько лет назад. Она не изменилась?