Наги, значит Змей
Шрифт:
– Не забывай, малявка, что это я тебя разбудил, – вмешался Курама со своим самодовольным тоном, и я поморщилась.
– Почему ты не помог мне проснуться раньше? Почему допустил, чтобы я пролила кровь наставника?! Почему допустил, что я едва не покалечила своего друга?!
– Я не мог к тебе пробиться, – вдруг недовольно признал Курама, а я опешила.
– То есть как?
– А вот так! Ты будто оградилась от меня, как делала только один раз.
Это правда. Я отгораживалась от этого настырного лиса лишь однажды.
Больше подобного не повторялось. Оставшийся путь мы прошли вполне спокойно. На нас больше не нападали разбойники, нас даже не застала песчаная буря.
– Вижу стены Суны, – закричал один из суновцев, что шел в «голове» каравана.
– Ну, наконец-то, – простонала я, ибо мне уже надоело вытряхивать песок из сандалий.
Кошмары меня больше не мучили, и это было странно. Кошмары мне и раньше снились, и длились они с неделю, а тут приснился разок и отстал.
Войдя в деревню, я готова была взвыть. Тут повсюду песок! Вообще повсюду! Как они могут тут жить?! Ни тебе ни зелени, ни деревьев, ни реки…
– Тора-кун, Наги-чан, я зайду к Кадзекаге, а вы погуляйте пока по Суне. Встречаемся у стены через пару часов.
– Хай~…
Я, конечно, насторожилась, когда он сказал про Кадзекаге, но довольно быстро отмела эти мысли. Он же изменился. Не отступник, не злой, но и не добрый. Вполне себе нормальный шиноби.
– Наги-чан, ты идешь?
– А? Да, конечно…
– Что-то ты какая-то рассеянная. Все в порядке?
– Да, я в норме. Просто устала немного. Даже думать не хочу, как мы будем возвращаться…
– Это да.
– Хотя, если сенсей не будет против, мы вернемся моим способом.
– Это, каким же?
– Потом узнаешь, – загадочно проговорила я, прикидывая, кого позвать.
Мы шли по главной улице, и мое настроение ухудшалось с каждым пройденным метром. Тут чертовски уныло. Точнее было, пока…
– Наги, я чувствую до ужаса знакомую кровожадную КИ.
– Где?
– Метров пятьдесят еще пройдете и найдете его.
Мы прошли еще около пятидесяти метров, когда увидели того, о ком говорил Курама. Когда я увидела, кто это, я готова была начать материться прямо здесь и сейчас.
– Это же ребенок!
– И что? Ты тоже была ребенком, когда меня запечатали в тебя, – огрызнулся Лис.
– Но это, же… жестоко. У Намикадзе что, мозги в том же направлении движутся, что и у Собаку Но?!
– Что ты имеешь в виду?
– Так этот ребенок тоже сын правителя деревни!
Тем временем красноволосый мальчик заметил нас и направил в нашу сторону руку. Песок, повинуясь его воле, двинулся в нашу сторону.
– Вот же бля*ь!
Я схватила за руку застывшего на месте Тору и отпрыгнула в сторону. И отпрыгнула я весьма вовремя. На то место, где мы только что стояли,
– Ты че творишь, мелочь?! Убить нас собрался?!
– Да~…. кро-о-овь…
– Ну, пизд*ц поговорили! Суитон: Гейзер!
Эта техника сожрала много чакры, но оно того стоило. Песок намок и потяжелел. Мальца этот факт явно не обрадовал, и он попытался поднять эту толщу песка, но сил у него было маловато, и песок шевелился слишком медленно.
– Прости, пацан. Райтон: Ряд молний!
В тех местах, куда молния ударила, песок превратился в стекло, и мальцу не удалось заставить куски стекла даже просто пошевелиться.
– Курама, ты точно не ошибся?
– А сама-то как думаешь?! Ты когда-нибудь ощущала у ребенка такую КИ?
– Нет, но запечатать Шукаку в ребенка…
Красноволосый пацан пытался что-нибудь сделать с кусками стекла, но сдался, и я почувствовала, как КИ подавляется любопытством и силой воли носителя. Отчего это вдруг биджу внутри него перестал буянить?
– Наги-чан? Ты собралась к нему подойти?
– А почему нет? Ты разве не ощущаешь, что давление пропало?
Я улыбнулась и подошла к, я уже была уверена на все сто двадцать процентов, Гааре. Присев на корточки, я посмотрела на вздрогнувшего паренька и тихо заговорила:
– Привет, как тебя зовут?
– …Собаку Но Гаара.
– Узумаки Наги, а это Юки Амэтора-кун. Можешь его просто Торой называть. Почему ты один? Где твои друзья?
– …У меня их нет.
– Как? Ты же сын здешнего каге.
– Все жители боятся меня.
– Странно, а меня в нашей деревне не боятся…
– Не ври ребенку, Наги-чан. При твоем приближении начинают трястись даже некоторые Учиха и Хьюга.
– Тебя не спрашивали, Тора-кун, – надула я губы. – Эй, Гаара-кун.
– Ч-что?
– Сколько у тебя?
– Один, – удивленно моргнул он, а я засияла, как елка в праздничную ночь.
– А у меня девять!
Я заметила, что сюда спешат не только наш наставник с Кадзекаге, но и дети последнего, однако это не помешало мне почувствовать, что чакра хвостатого начала подступать к слабой печати своего носителя, и тогда я сделала то, что первым пришло в голову. Заключила мальчика в объятия, выпуская чакру и стараясь успокоить чакру Однохвостого в ребенке. Судя по всему, Шукаку отреагировал на число хвостов Курамы.
– Тануки-чан, нехорошо баловать в мозгах носителя!
Побледнели все, кто находился в радиусе пятидесяти метров. Наш наставник, однако, тоже побледнел, хотя, казалось бы, куда еще бледнее-то? Йондайме Кадзекаге уже готов был использовать свой песок, но все они в удивлении замерли.
Самый младший сын Кадзекаге вернул объятие.
Я же возрадовалась своей маленькой победе и погладила ребенка по спинке. Сначала он напрягся, но когда я чуть усилила ток чакры, расслабился. Бл*, да он кайфует от этого.