Нагие намерения
Шрифт:
— Я вас не вызывала.
— Да я знаю. Просто поднялся проверить, все ли в порядке. Соседки видели, как в эту квартиру вошли трое незнакомых им мужчин.
— Соседки… — прошипел Виктор. — Страшнее соседок только холера. Отошли его.
— У меня все в порядке, — ответила она, мечтая, чтобы участковый оказался умным и проницательным.
— Но я все равно должен посмотреть. Откройте, пожалуйста.
Виктор переглянулся со своими людьми:
— Придется его тоже впустить. Оставим их всех в квартире и устроим небольшой
Шестерки молча кивнули. Значит, сейчас они откроют дверь, схватят неопытного участкового, втащат в квартиру, оглушат его вместе со всеми или вообще пристрелят, подожгут дом и уедут в свой Тихорецк. Поминай как звали. Даже если бандитов потом поймают, им-то, мертвым, уже будет все равно.
Шургин посмотрел на Алекса, а Алекс на Шургина. Тот не был уверен, что будущий пластиковый король при всей его задиристости умеет по-настоящему сражаться. Тут ведь не только сила нужна, но и ловкость, знание приемов. Со своим бугаем он справится. Возможно, успеет выбить пистолет из рук Виктора, который весь целиком сейчас настроен на участкового. И еще ему надо следить за Дианой. Слишком много объектов. Впрочем, если Алекс не сможет ему помочь и позволит второму бандиту выстрелить…
Алекс превзошел все его ожидания. Позже он признался, что вспомнил о хомяке, который должен был остаться полным и абсолютным сиротой и погибнуть в пустой квартире от голода и жажды. Его разобрало по полной программе. И как только Виктор открыл замок, а Шургин крикнул: «Даавай!», он изо всех сил брыкнул ногой, шарахнув «своего» бандита по голени. Вслед за этим последовал второй разящий удар локтем в живот. За те секунды, пока тот приходил в себя, Алекс развернулся и послал кулак прямо ему в кадык.
Бандит полетел вверх тормашками. Шургин провел свои «показательные выступления», сбив с ног второго бандита. Диана отпрыгнула к Северине, и они обнялись, как два утопающих на плоту, уходящем под воду. В этот самый момент участковый разбирался с Виктором. Делал он это с такой поразительной сноровкой, что Шургин обалдел.
Завалив главного злодея на пол, он крикнул в направлении лестничной площадки:
— Да их тут и в самом деле трое! Попал пальцем в небо. Давайте сюда.
В квартиру ворвались еще несколько «участковых» и быстро повязали противников. Они хотели повязать и Шургина с Алексом, но Диана закричала:
— Это наши, наши! Не трогайте их.
— Что значит — «наши, наши»? — проворчал Шургин, потирая ушибленное плечо. — Какие такие ваши?
— Наши — это значит свои, — плача, ответила она.
Очки снова сбились на сторону, и Шургин твердо решил, что уговорит Диану носить контактные линзы. Или нет, не станет он ее уговаривать. В этом есть своя прелесть: наклониться к ее губам, снять очки и увидеть эти растерянные глаза… Черт, о чем он думает в самый неподходящий момент?
— Ну, что? Пошли, мужики, разбираться, — предложил тот самый первый «участковый», который
— А вы, случайно, не из бюро добрых услуг? — спросил Алекс, у которого после схватки оказалась расцарапана щека и разорвана рубашка.
— Нет, мы прямо из больницы, — ответил брюнет, подталкивая его к выходу.
На площадке между этажами стояла Клара со своей знаменитой тонкой сигареткой в уголке рта и нервно притопывала ногой.
— Слава богу! — воскликнула она. — Все живы. Не придется вызывать карету «Скорой помощи». Скажу вам по секрету, что даже в хорошую больницу попадать не стоит.
— Клара, — Шургин от избытка чувств схватил ее за плечи. — Так это ты все устроила?! Как ты догадалась, что нужно позвать милицию?
Она непонимающе уставилась на него:
— Но это ты мне велел!
— Когда?
— Когда я позвонила по телефону. Ты же сказал — вам нужно обеспечить поддержку. Я думала, что поддержка — это много бойцов с пистолетами. Разве не так?
— Я сейчас разрыдаюсь, — пробормотал Шургин и, наклонившись к ее уху, спросил: — Но как у тебя получилось организовать их так быстро?
— Ну… — Клара бросила сигарету на пол и затоптала каблуком. — В каждом деле очень важны личные связи, Олег. А женщинам гораздо проще их устанавливать.
— Он выживет, — сказала Диана и похлопала Северину по плечу. — Врачи сказали, что кризис миновал. Денис идет на поправку.
«Теперь у меня в квартире три дамочки», — подумал Шургин. Почему-то сегодня эта мысль не повергла его в пессимизм. Напротив, он даже предложил им свои услуги.
— Хотите, я приготовлю омлет?
Они хором отказались. Они не хотели есть. Еще бы! Зачем есть, когда можно разговаривать? Вволю, всласть, сколько влезет. И не просто щебетать друг с другом, но вовлекать в свои разговоры мужчин. Впрочем, ни один из них, кажется, не возражает. Ни Кларин кадр, который здесь, на кухне, выглядит таким же безобидным, как мишка Тедди, ни воссоединившийся с хомяком Алекс. Сам он, впрочем, тоже не возражает. Все страшное позади, наступает релаксация.
Северина попросила чаю, и все скопом бросились его заваривать. Ничего удивительного — девушка была такой прелестной, что каждому хотелось ей услужить.
— Она фея, — сказала Диана Шургину, когда они на секунду остались одни в комнате. — Признайтесь, что вы очарованы.
— Естественно, — кивнул тот со всей возможной серьезностью.
— И вы, конечно, хотите за ней ухаживать.
— А вы будете ревновать? — с живым интересом спросил Шургин.
— Почему это я должна вас ревновать?
— Мы уже так сроднились, что я решил, будто все преграды между нами сломаны.
— Но между нами не было никаких преград.
— Врушка, — сказал он и, протиснувшись мимо нее, ушел в кухню.