Наглец
Шрифт:
— То, что Аверин — мразь, я уже понял, — не слишком вежливо прерываю женщину, и мои парни вскидывают брови. — От меня что требуется? Киллера нанять?
— Господи, нет, конечно! — испуганно восклицает собеседница. — Понимаешь, он… запер её в квартире, отобрал телефон… К ней даже мы попасть не можем! Я знаю, что она тебе не безразлична, и поэтому хочу спросить: не согласишься ли ты украсть нашу дочь?
Чего?
Видимо, шок на моём лице был слишком выразительным, потому что парни как-то обеспокоенно переглядывались.
— Вы хотите, чтобы я забрал вашу дочь… себе?
Чёрт, да я даже мечтать
— Да, именно это я и хочу попросить, — подтверждает, видимо, будущая тёща. — Правда, сделать это можно будет только в день её свадьбы, потому что это единственный день, когда она сможет покинуть эту чёртову квартиру, будь она неладна!
Фыркаю в ответ на эту исповедь: теперь понятно, в кого у Полины такой темпераментный характер.
Следующие полчаса мы вместе составляем план спасения Полины, и только из рассказа Молчановой-старшей я узнаю, что через два дня мог на веки вечные потерять свою язву. Конечно, Полина бывает ядовитой и всё ещё путается в том, что именно должно быть важно в этой жизни, но рядом со мной она сможет измениться.
А ещё мне точно не светит подохнуть от скромности, ага…
Пока последняя пара черепашьим шагом ползёт к завершению, я посвящаю своих парней в детали и прошу их о помощи: всё-таки, если приду не один, у меня будет больше шансов на то, что я сумею увести Полину прямо из-под носа Аверина. Теперь-то мне стало понятно, почему Молчанова не реагировала на моё появление и не брала телефон… Каким сукиным сыном нужно быть, чтобы запереть в квартире девушку, которую перед этим шантажом хорошенько прижал к стенке!
Парни молча офигевают, пока выслушивают ту дичь, в которой должны принять непосредственное участие, и в нашей компании царит напряжённое молчание, пока Лёха не заходится диким ржачем на всю аудиторию.
— Мляяяя, это смахивает на то, как если бы питекантропы не поделили бабу, — угарает Шастинский. — Интересно, в чьей пещере она по итогу останется?
— Ты об этом не узнаешь, если не заткнёшься, — фыркаю в ответ.
В общем, субботним утром двадцать третьего мая я проснулся в несусветную рань от какого-то нереального возбуждения; все эти два дня до Полининой свадьбы мы с её матерь держали постоянную связь, и я, пользуясь случаем, попросил у неё и её мужа Полининой руки — короче, как только подвернётся случай, сделаю Молчановой предложение.
Я стоял, опёршись бедром о капот своей тачки, у своего подъезда и ждал парней, которые всё ещё были в полнейшем шоке, но отказываться от подобной авантюры не стали: один раз живём, или как там выразился Лёха?
Кстати сказать, он приехал первым и теперь дымил, стоя рядом со мной.
— Чувак, мы реально это сделаем? — ухмыляется он. — Реально украдём невесту со свадьбы?
Хмыкаю в ответ и киваю.
— Чёрт, это лучший день в моей жизни!
— Аминь брат, — ржёт подобравшийся незаметно Макс и хлопает меня по плечу.
— Я твою историю потом в Голливуд продам, — глядя на меня, угарает Ёжик.
— Ага, сразу после своей, — хмыкает Кир.
Детский сад, да и только.
* * *
Первоначально моя идея была проста: приехать к дому Полины и забрать её, пока гости будут рассаживаться по машинам, но Шастинский меня отговорил — сказал, что это будет не так эпично, как похищение из
Это всё равно, что отобрать у ребёнка конфету.
Но это не значит, что я не следил за её машиной от самого дома — сжимая руль до побелевших костяшек, я был рядом с Полиной весь путь до ЗАГСа, хоть она и не знала об этом. Парочку раз мне хотелось въехать на своей машине в задний бампер «Porsche» Аверина, чтобы жизнь не казалась ему малиной; в голове даже всплывала пара сцен из «Форсажа», где герои фильма на ходу прыгали по машинам, но Полина точно не рискнёт повторить подобный трюк.
Наша автоколонна припарковалась примерно в ста метрах от пункта назначения; я видел, как Полина вышла из машины — такая красивая, что срывало крышу. И всё же мне пришлось ждать, пока не начнётся церемония, потому что сейчас меня запросто могли стопорнуть, и план-перехват накрылся бы медным тазом.
Пока я пытаюсь удержать себя на месте, Лёха тянется к магнитоле, и на весь салон раздаётся песня «Эллаи & Зомб — Чтобы ты была моя», и видит Бог, она только усугубила ситуацию.
— Сорян, брат, — ржёт Шастинский и меняет на песню «Green Day — Holiday». — Так лучше?
Так нихрена не лучше, но киваю, а сам мысленно уже разношу ЗАГС в щепки — особенно после того, как Полина заходит внутрь в сопровождении этого ублюдка Аверина. Чем он там угрожал ей? Предъявить счёт за всё то, что он сделал для неё и её родителей? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве это не прямая обязанность мужчины — обеспечивать свою женщину всем необходимым? А если по ходу дела женщина понимает, что ты законченный мудак, и хочет от тебя уйти — это уже твои проблемы; значит, ты не был её достоин и должен хотя бы не быть мразью и отпустить её, а не пытаться удержать шантажом.
От лица всех мужиков заявляю — этот утырок позорит наш пол.
После того, как Полина скрывается в помещении, я через силу выдерживаю минут пятнадцать и срываюсь с места, будто участвую в марафонском забеге, в котором главным призом является моя собственная жизнь, хотя, по сути, так и было. И облегчённо выдыхаю, когда понимаю, что успел буквально в последнюю секунду; парни становятся по обе стороны от меня и едва сдерживают ржачь от выражений лиц присутствующих. А мне было на всех плевать, потому что я видел только одно лицо — той, что сейчас была готова расплакаться не то от облегчения, не то от радости, хотя это было практически одно и то же. У меня нет времени на расшаркивания, поэтому я использую коллективное замешательство в своих целях и взваливаю Молчанову на плечо; и она совершенно не против, если судить по тому, с какой силой вцепилась в моё пальто.
Время на побег катастрофически таяло, потому что Богдан не будет стоять столбом вечно; не дожидаясь своих парней, усаживаю свою ношу в машину и прыгаю за руль — сейчас главное свалить отсюда подальше.
— Боюсь, тебе ещё парочку дней придётся побыть узницей, — роняю девушке, выруливая ни дорогу.
В зеркале заднего вида нет ни погони, ни моих парней — рискну предположить, что они, как могут, пытаются задержать Аверина и дать мне время увезти Полину.
Чёрт, я должен им по гроб жизни.