Наглое игнорирование

Берг Николай

— Ваши документы! — и руку протянул.

«Кремень паренек, однако! Вот поди ж ты!» — удивленно подумал Новожилов.

— Какие документы? — очумел от нахрапа командира взвода непонятный важняк, несколько сдуваясь.

— Вы крадете из полосы нашей ответственности трофейную технику, что является расхищением социалистической собственности и наказуется в соответствии с Уголовным кодексом! Не говорю о том, что вы, здоровые мужчины, почему-то не в армии. Итак, где ваши документы на право эвакуации этой техники? И к слову – с какой стати вы выгрузили боеприпасы из машин? Вам что, неизвестно, что тут разминирование уже проведено, а вы опять засоряете взрывоопасными

предметами местность? — негромко, но жестко и напористо, с непререкаемой уверенностью в своем праве это спрашивать негромко, но веско чеканил худенький комвзвода.

Только что выглядевший очень импозантно человек в полувоенном наряде как-то сдулся, заозирался беспомощно. Потом чуточку опомнился, спохватился, перешел в контратаку:

— А вы сами-то кто? Сами покажите документы! Откуда у вас трофейная техника?

— То есть документов у вас нет? Понятно. Погодите немного, за вами сейчас приедут! Разворачивайтесь, товарищ Новожилов, — спокойно игнорировал эти выпады комвзвода-раз.

— Мы из эвакуационной команды от облисполкома. Наряд на эвакуацию этой техники – у бригадира, он там с тем танком сейчас возится, что самоходом убыл,— отстранив чуточку брезгливо волнующегося полуштатского, заявил хмуро усатый дядька в замасленной тужурке. Остальные мрачно скопились вокруг.

— Уже яснее. А снаряды кому тут вывалили? — спокойно, словно он у тещи на блинах, спросил комвзвода.

— Это потому, что прислали нам распоряжение с копией письма директора завода ремонтного в Москве начальнику ГАБТУ РККА, о том трофейная техника приходит на завод с останками человеческих тел и оружием. И слезно просит он, директор, повлиять на нас, трофейщиков, и чистить танки и самоходки от останков и оружия, а то на заводе негде складировать снаряды и трупы хоронить. Ну, нам и накостыляли, чтоб смотрели, — примирительно пояснил усатый.

— Знакомо, — усмехнулся комвзвода, в свою очередь доставая из кармана пачку "Беломора" и угощая стоящих вокруг. Те потянулись грязными мазутными пальцами, но брали по одной папироске – деликатно, стараясь не замарать другие, по одной не получалось выщелкнуть, выскакивали по три-четыре папироски за раз.

Тот, седой, который явно был трактористом, потому что вылез из кабины, кивнул и заметил:

— Когда армейскую технику на танкоремонтные заводы сдают на капремонт, чего только в бронетехнике не находят. И гранаты без запалов и запалы без гранат, патроны всякие разные, кучу разных железяк, комбезы и шмотьё разное, дрова и сидейки автомобильные, матрасы и газеты и прочий мусор. По полу плещется смесь соляры, грязи и не пойми чего. Запах как из заброшенного сортира, особо пакостные бойцы всегда насрут на прощанье, кто от радости, а кто из злости, а кто-то от глупости.

Кивнул еще раз, благодарно, присмолил папиросу от мощного огня, выметнувшегося сантиметров на десять из здоровенной самодельной зажигалки, которой "угостил" курильщиков один из трофейщиков, веснушчатый и рыжий.

— Когда на заводе такую технику сдает молодой летёха в первый раз, то от стыда краснеет как помидор. Собственные деньги платит местным ремонтникам за халтурную очистку, чтобы хотя бы самый срач убрали. А уж с поля боя такое говно везут на ремзаводы, хоть стой, хоть падай, а лучше близко не подходить, само собой разумеется. Ничего удивительного нет в том, что и трупы попадались и части тел, снаряды и оружие. В гнилом мясе мало желающих ковыряться, это ремонтникам деваться некуда, хочешь – не хочешь, а убирать всё равно придется, — закончил он мысль, пыхнув дымом.

— Видно,

в курсе дела? — с интересом поглядел Новожилов.

— А как же. Сам же и принимал, имело место. Так что снаряды мы взять не можем. А танк – скоро против своих бывших хозяев воевать будет. А вы – саперы? — мазнул седой глазом по петличкам Новожилова.

— И саперы тоже, — буркнул младший сержант.

— Мы из отдельного медико-санитарного отряда, выполняем поставленную СанУпром задачу. А вы нам ее усложняете, захламляя уже осмотренную и проверенную территорию.

— Трофеи тоже собираете? — усмехнулся седой. Видно было, что они в этой бригаде на пару с усатым – авторитеты.

— В соответствии с приказом. Есть там и такой пункт. Хотя на ваше счастье танки нам тягать нечем.

— А что находили? — невинно спросил усатый.

— Пушки сегодня повез командир в райцентр.

— А, ну с этим сложно.

— Почему? — удивился комвзвода.

— Сын у меня лекальщиком работает. Когда фрицев отбросили от Москвы, они бросили много разных пушек и снарядов, только стрелять из этих пушек было нельзя, хотя затворы и были на месте. Оттуда немцы снимали деталь сложной формы, что полностью выводило затвор из строя. А пушек отбили много. Не получалось у наших самых опытных, а он молодой, глупый, (с явной гордостью сказал отец) ну, и напросился. Две недели крутил по-всякому, и сделал. Потом инженеры сняли размеры, поняли, как это работает, подправили, закалили. Слыхал, к боевому ордену представлять будут. По немцам не стрелял, только пленных и видел, на фронте не был, а орден, глядишь, получит. Так что с трофейными орудиями непросто выходит.

— Интереснее всего то, что пушки эти дважды трофейные получаются – нашли наши – 76-мм полковая пушка образца 1927 года индекс ГАУ-52-П-353, — спокойно сказал комвзвода сложную аббревиатору. Курильщики переглянулись.

— Как раз такие трофейные пушки немцы могли бросить совершенно запросто – не жалко. Как пришло, так и ушло, — согласился усатый, и его поддержали остальные.

— А то, что вы тут без саперов шляетесь – из рук вон плохо. Нарветесь – и порвет в клочья вместе с трактором, — назидательно сказал Новожилов.

— Ну, нам сказали, что тут проверено. Акт есть, все чин-чином, — равнодушно пожал плечами седой.

— Конечно, есть, — разозлился Новожилов. — Я же его и писал. А вы теперь опять тут насвинячили.

— Значит плохо проверял – вон снарядов сколько осталось, — поддел его седой.

— В танке были, комплектом! — огрызнулся сапер.

— Ладно, придется сюда еще раз заехать, — успокаивающе заметил комвзвода. Потом глянул на седого, спросил, глядя внимательно:

— Вам в ходе вашей работы скопления трупов солдат и офицеров противника не попадались по дороге?

Мужики переглянулись. Полувоенный попытался что-то вякнуть, седой опередил:

— Вон там, — махнул рукой, — от перекрестка вправо – немцы видно кладбище свое собирались устроить – гробы там стояли штабелем и кресты фабричные из дерева. Мертвяков своих стащили много – кучками валяются. Как увидите склад бывший ГСМ, ну, церковь – так за ней сразу. Километров восемь, может девять отсюда. По этой дороге, по праву руку второй поворот. Там еще телеги ломаные валяются и лошади.

— Ясно. А снаряды не разбрасывайте, — строго сказал комвзвода, козырнул четко, сразу видно – кадровый, и тут же – гражданские и охнуть не успели – в два шага оказался у борта танка, в одно движение выдрал из держалок кувалду. Метко швырнул инструмент в тележку, запрыгнул на сиденье.