Награда проклятого демона

Силаева Ольга

Вместо ответа я кивнула провожатому:

— Оставьте мне фонарь.

Он с поклоном поставил фонарь на землю у противоположной стены, как можно дальше от Церона, и удалился.

Когда его шаги затихли вдали, я шагнула вперёд и села на каменный пол напротив Церона.

— Я предлагаю тебе смерть.

Секунду на лице Церона не было никакого выражения. Потом он усмехнулся.

— Свежо. Не ожидал от тебя.

Я опустила взгляд вниз, на подол платья, где ждал своего часа яд.

— Император будет тебя

пытать, — промолвила я. — Куда изощрённее, чем всё то, что ты собирался делать со мной в кошмарах. Я же могу подарить тебе быструю смерть. Быструю и почти без боли. Ты не представляешь, какие мучения тебя ждут…

Церон вдруг расхохотался. Мне стало жутко от этого смеха.

— Ты даже не представляешь, о чём говоришь, правда? — произнёс он. — Ты понятия не имеешь.

— Кем бы ты ни был для императора, — тихо сказала я, — он может передумать в любой момент. Вечность мук, Церон. Никто этого не заслуживает. Ты умрёшь легко — а Тень и Конте будут свободны.

Лицо Церона оставалось спокойным. Словно он знал что-то, позволяющее ему не бояться. Моё сердце забилось быстрее. Что же он скрывает?

— Ну же, — прошептала я. — Помнишь, как ты пытал Тень в его снах? Представь себя на его месте.

Церон одарил меня очень странным взглядом, будто ища что-то в моём лице.

Потом его тело едва заметно расслабилось, и он пожал плечами.

— Если ты думаешь, что я умышленно пытал Тень ночами, ты очень заблуждаешься. Проклятие действует в наших снах иначе.

— Как?

— Иначе, — повторил Церон тише. — Даже когда тебе не хочется никого пытать… даже когда ты предпочёл бы не причинять боль…

Его лицо стремительно бледнело, словно он вспоминал что-то. Что-то очень болезненное — и очень личное. Кого-то прокляли? Кого-то, кого он знал?

Церон посмотрел на меня и засмеялся:

— Ты понятия не имеешь, о чём я сейчас говорю, правда?

Он вновь выглядел хищным и опасным. Словно власть всё ещё была в его руках, словно ему достаточно было щёлкнуть пальцами — и он прижмёт меня к стене, схватив за горло, а я буду болтаться беспомощной куклой в его руках.

— О чём? — спросила я негромко. — Что ты делал с Тенью, когда приходил в его сны?

— А ты правда хочешь знать? — Церон усмехнулся. — Что ж, я скажу тебе. Проклятие направлено на то, чтобы причинять боль. Чтобы полукровка-рабыня для утех, непокорная демонесса или высший демон-соперник склонились перед тобой целиком. Чтобы разбить их душу. Чтобы уничтожить и унизить. Надеюсь, ты в полной мере успела прочувствовать это унижение.

Я сжала губы и промолчала. Церон скользнул взглядом по моим обнажённым рукам, и я почти физически почувствовала, как он представляет меня распятой на алтаре.

А потом его лицо разом изменилось.

— Но иногда случается, — задумчиво произнёс Церон, — что проклятие не задумано как пытка. Скорее, как… страховка. Когда

вы союзники, когда процветание одного означает процветание другого, а выгоды неизмеримы — но слишком не хочется ставить на эту карту всё. Если можно себя обезопасить, почему нет?

— Какое счастье, что «обезопасить» себя таким образом могут лишь единицы, — ядовито сказала я. — Воображаю, что было бы, если бы проклятия не были древним, забытым и очень опасным искусством, грозящим смертью проклинающему.

Церон смерил меня взглядом:

— Возможно, мир сделался бы куда интереснее. К примеру, проклятые мной демоны подали бы мне тебя на серебряном блюде к ужину, проткнув твои запястья ножами. Мне продолжать?

Меня передёрнуло.

— Да, — ровным голосом сказала я. — Что происходит, когда проклинаешь не для того, чтобы причинить боль?

— Время от времени происходит отдача во сне. Чем мягче ты с жертвой днём, тем больше боли приходит ей в ответ, когда она засыпает. Вы снитесь друг другу посреди ада, и от тебя это не зависит. И если приказов нет вообще… год, два, три… — По лицу Церона вновь скользнуло очень странное выражение. — Эта боль делается сплошным чёрным маревом. Чем сильнее ты сдерживаешься, тем сильнее отдача.

— Тени это уж точно не грозило, — пробормотала я.

— Поэтому я и отдавал ему приказы. Умеренно, чтобы не переборщить. Безумный подручный мне точно не был нужен. — Церон фыркнул. — Кстати, что он с тобой сделал, когда ты всё-таки призналась ему в любви?

Я отвела взгляд. Церон рассмеялся:

— Нет, были и случаи, когда я призывал Тень в свой сон, чтобы сделать его ночь кошмаром. Та ночь, когда он уснул после того, как экзорцировал меня… я до сих пор не представляю, как Тень её пережил. Но обычно свои склонности я удовлетворяю… другим образом.

— Могу себе представить каким, — с отвращением произнесла я.

— Можешь.

Повисла тишина.

— Выходит, я пришла сюда зря? — спросила я в тишине.

— Именно, — с усмешкой кивнул Церон. — Ведь умирать и освобождать Тень от проклятия я не собираюсь. Какая жалость, правда?

Чёрт. Он отказался. Конечно же, он отказался.

Я молча встала и повернулась, чтобы уйти.

— Кстати, — позвал Церон мне вслед. — Знаешь, почему ты ощущаешь отвращение к Тени? К его демонической половине?

— Я не…

Я осеклась. То, что я думала и чувствовала, Церона совершенно не касалось.

— Потому что ты сама такая же. Ты наслаждаешься убийствами и властью, которую они тебе дают. Властью менять мир. Даже без демонической крови ты такая же, как и демоны, которых ты убиваешь.

Церон откинулся к стене.

— Вот так. А теперь иди к Тени, иди к императору, иди к кому угодно. Я с тобой закончил.

Кончики пальцев задрожали от ярости, и я сжала их в кулаки. Закончил?

Ну уж нет.