Награда проклятого демона
Шрифт:
— Наоборот, это я посмеюсь последним, — хмыкнул Тень. — Когда-то я говорил, что мои шутки тебе не понравятся.
— Что ты будешь делать, когда мы с Конте исчезнем? — негромко спросила я. — Бродить по коридорам в одиночестве? Сидеть в тронном зале с книгой? Теперь к твоим услугам все библиотеки Подземья, в конце концов. Твоё наследие — у твоих ног.
— Знаю. — Тень откинулся на покрывало и прикрыл глаза. — Я рассчитывал на то, что Адриан будет жить и править ещё месяцы. Несколько лет, может быть. Что за это время ты… свыкнешься.
— И
— Обнажённой? — Тень открыл глаза и приподнял бровь. — Тогда я согласен даже на лекции по этикету.
Я фыркнула, и он невольно улыбнулся в ответ. Я протянула руки:
— Иди сюда.
Тень, помедлив, встал с кровати. Отложил в сторону катану, подошёл ко мне и присел рядом на подоконнике. Коснулся моих коротких прядей:
— Когда я отрезал тебе косу, я думал, ты меня возненавидишь, — негромко сказал он.
Я хмыкнула:
— За что? Мне идёт.
— Ты когда-нибудь меня ненавидела? Вообще? Мы начали как смертельные враги, в конце концов.
В его глазах было странное напряжение.
Я покачала головой:
— Нет. Никогда. Я с самого начала не хотела тебя убивать. Ты… ты был особенным, и, когда я увидела тебя во сне, мне показалось, что я смогу тебя понять.
— А когда я заставлял тебя пить кровь Церона? Видеть его во снах?
— Даже тогда, — просто сказала я. — Я не чувствовала ненависти, Тень. Я не знала о твоём плане, не знала, что ты собираешься меня спасти. Но я чувствовала, что ты желаешь, чтобы было иначе, и… Мне было тебя жаль.
Тень повернул голову, отрешённо вглядываясь в сад.
— Жалость, — проронил он. — Сожаление. Именно то чувство, которое я испытываю сейчас. С той самой минуты, когда исчезло проклятие.
Я заморгала.
— Что?! Хочешь сказать, и Церону умирать не следовало? И императору?
Тень покачал головой.
— У меня нет абсолютно никаких сомнений, что их стоило убить, — спокойно сказал он. — Я ударил бы Адриану в спину, я отрезал бы голову Гирену, я уничтожил бы любого своего соперника без малейших колебаний.
— Тогда что изменилось?
— Мне их жаль.
Три простых слова в тишине.
И императорский сад, расстилающийся перед нами. Сколько убийств видел этот ручей, мирно журчащий между мхов? Сколько императоров, отдающих безжалостные приказы, задерживались у облетающих осин? Сколько обнажённых девушек погибло на алтаре, спрятавшемся в тени можжевельника?
…И сколько императоров, гуляющих среди призрачных лип и клёнов, сожалели о своих врагах? До этого момента?
Моё сердце сжалось.
— Меня это пугает, — наконец сказал Тень. — Я не могу позволить себе жалость, тем более такую жалость. Я не хочу меняться в эту сторону.
— С Конте вы об этом говорили? Что ты жалеешь Адриана? Жалеешь Церона?
Тень покачал головой:
— Нет. И не будем говорить. Это минутная
— А может быть, она всегда была с тобой? — тихо возразила я. — Ты никогда не совершал жертвоприношений. Ты спас Маару на состязаниях. Едва став повелителем Рин Дредена, ты усилил стражу, чтобы соблюдались законы, и сам ринулся в катакомбы, рискуя жизнью, чтобы защитить людей.
— Это в прошлом.
Я хмыкнула:
— Ой ли?
Тень поднял бровь:
— Хочешь решить этот спор поединком? Лучше сразу выбирай, где я буду наслаждаться своим призом. Подоконник, сад или кровать?
— Рано бахвалишься.
— Боишься проверить?
Мы обменялись усмешками.
— Коронация послезавтра, — после недолгого молчания сказала я. — У нас ещё одна ночь, а потом ещё одна. А потом…
— Ты не останешься, — утвердительно сказал Тень.
— Ты же знаешь.
Тень, помедлив, кивнул.
— Вас пропустят через портал. Золото, драгоценности… если тебе нужно что-то ещё…
— Пары сундуков с золотом и драгоценностями хватит, спасибо, — серьёзно сказала я. — Можно ещё отломить кусок императорского дворца, но, боюсь, он не влезет в повозку.
— И обратно вы не вернётесь, — очень холодно произнёс Тень. — Ни один из вас. Я и так беру на себя немалый риск, отпуская своего старшего брата на свободу.
— Да, — так же холодно ответила я. — Это навсегда.
— И всё же ты до последнего надеешься, что я передумаю.
— Как и ты.
Наши взгляды вновь встретились, и на этот раз никакого холода в них не было. Только грустное тепло.
— Светлячки всегда летят к огню, — проговорил Тень. — Но никто не слышал, чтобы огонь летел к мотыльку, прося, чтобы его любили и защищали. Огонь горит в одиночестве.
— Упрямо.
— И не выказывая слабости.
Две короткие усмешки навстречу друг другу. Словно два мотылька, порхающих у общего костра.
— Я бы зажгла для тебя огонь, — негромко сказала я. — Когда я вернусь, я каждую ночь буду зажигать свечу в пентаграмме. Чертить в ней твоё имя и ждать тебя.
— Будешь надеяться, что я в Подземье начерчу такую же пентаграмму и вернусь к тебе? — хмыкнул Тень. — Думаю, Конте быстро надоест делиться с тобой кровью.
— Посмотрим. — Я посмотрела прямо на него. — Но от мечты я не оступлюсь. Я буду тебя ждать, Ниро Мореро. Всегда.
— Я знаю, — тихо-тихо сказал Тень.
Я протянула руку, и наши с Тенью пальцы сплелись. Аромат осенней травы и хризантем доносился из сада, тихо журчала вода, и я вдруг подумала, что хотела бы жить здесь, если бы это значило, что мы будем вместе всегда. Если бы только существовало волшебное зелье, выпив которое, я бы навсегда забыла о демонах, рабстве и жертвоприношениях — и о мире за пределами этих покоев.