Нахаловка 2
Шрифт:
Отбросив в сторону колотушку, Бочкин ухватил добычу обеими руками и, поскальзываясь на скользком иле, спешно потащил её на берег, пока не очнулась. Зацепившееся за леску бревно, тоже продолжало волочиться следом, замедляя продвижение. Выбравшись на пожухлую прибрежную траву, Кирьян рванул из ножен на поясе охотничий нож и одним движением отрезал бичеву, освобождая сома от прицепившегося груза. С трудом оторвав гигантскую (размером едва ли не самого Бочкина), скользкую рыбину от земли, он с трудом перевалил её через борт в кузов грузовичка. А после, забравшись следом, с хрустом пробил сому черепушку ножом.
Затем, тяжело дыша,
Слегка отлежавшись и налюбовавшись на огромную тушу, Бочкин решил собрать манатки и двинуть до дома — нужно было еще успеть похвастать перед друзьями-приятелями таким шикарным уловом. То, что в ближайшие десятилетия никто из рыбаков в Нахаловке, да и во всем районе, не сможет его переплюнуть, Кирьян ничуть не сомневался. О его добыче будут слагать легенды — даже полностью разведенные сторону руки не помогут оценить размер его добычи!
Рыбак выбрался из кузова и побрел к реке — нужно было вытащить из воды лодку, которая брошенной болталась неподалеку от берега. Зайдя в воду, Бочкин вновь наткнулся на странное «бревно», застрявшее на отмели, при помощи которого ему удалось-таки вытащить из заводи непокорную рыбину. Этот топляк ему что-то напоминал, вот Кирьян не мог понять что именно. Бочкин заинтересованно толкнул ногой бревнину, на которую был напялен какой-то размохраченный мешок, и застыл в немом ужасе — из прорехи, оставленной беснующимся сомом, выпала синюшная человеческая рука.
— Да как так-то? — прошептал трясущимися губами Бочкин, пятясь спиной от обнаруженного утопленника. Фортуна, в который уже раз, повернулась к нему задом…
[1] В. И. Даль в книге «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» (1845—1846) утверждал, что крестьяне южнорусских губерний и донские казаки брезговали мясом сома, называя его «чёртовым конём», используя лишь жирный хвост в качестве начинки для пирогов.
[2] Квок — колотушка, производящая булькающие звуки при ударе по воде (отсюда название). Применяется при ловле сома. Удар квока слышится как громкий щелчок, при этом сом покидает яму и движется по направлению к источнику звука. До сих пор точно не установлено, что привлекает сома в звуках, издаваемых квоком. Одни считают, что подобный звук производит сом при заглатывании пищи с поверхности воды, другие, что игра квока похожа на звуки призыва самки сома. Возможно, это простое любопытство сома. Игра квоком требует определённого мастерства и опыта. Как правило, при квочении производится три-четыре удара квоком по водной поверхности, после чего следует пауза, затем всё повторяется вновь.
Глава 13
— А ты не прихирел ли часом, Бочкин? — было первым, что произнес участковый Сильнягин, когда взъерошенный и трясущийся Кирьян, ворвавшийся в опорный пункт, словно ураган, сбивчиво и заикаясь, вывалил на полицейских свою очередную беду. — Ты еще за свинью не ответил, а уже новый подарочек притащил? Скажи мне, что с тобой не так, Кирюха? Ты мне теперь что, каждый день будешь такие вот веселухи со жмурами устраивать? То расчлененка у него, то утопленник, то уважаемых граждан на доске почета обоссыт… И чего мне с тобой делать, бедолага? В обезьяннике закрыть, чтобы не липла к тебе никакая хрень?
— Да я-то тут причем, товарищ участковый? —
— Такими темпами, Бочкин, ты у меня случайно вместо товарища скоро в гражданина переквалифицируешься! Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность, а четыре — закон, Бочкин! — Продолжил недовольно ворчать Сильнягин. — А ты, как я погляжу, уже прочно встал на путь правонарушителя…
— Филимон Митрофанович, — неожиданно произнесла Светлана, останавливая своего пожилого коллегу. — Труп уже никуда от нас не денется, ехать все равно придется.
— Ох, и права ты, красавица, — тяжко вздохнув, согласился с ней участковый. — Нечего зря воздух понапрасну сотрясать. Давай, Кирюха, показывай, где ты своего утопленника обнаружил? — Сильнягин подошел к большой и подробной карте района и вопросительно посмотрел на понурого водителя, громко шмыгающего носом. — Сопли подотри, Бочкин! — сурово прикрикнул он на расклеившегося рыбака, который едва не подпрыгнул от громкого голоса майора. — Ты мужик, или погулять вышел?
— Да не гулял я — на рыбалку ездил… — проблеял чуть слышно Кирьян.
— О, Господи, да за что мне это наказание? — закатил глаза участковый, издав заунывный стон. — Лет двадцать никаких проблем, и на тебе! Сюда иди, говорю, деятель! На карте место покажь, где ты труп выловил! Рыбак с печки бряк!
— Да я сома ловил, а не труп! — вновь заныл Кирьян, подходя к карте. — Случайно вышло… Вот тута я его «выловил»… — И рыбак ткнул пальцем, указывая конкретное место.
— Ага, я понял, — кивнул Митрофаныч, — заводь там небольшая на реке есть. Прибежали в избу дети, второпях зовут отца: «Тятя! Тятя! Наши сети притащили мертвеца»! — продекламировал с выражением Сильнягин известные строки[1]. — Знаешь, что там дальше по тексту было, Бочкин?
— Да… хрен его знает, товарищ майор… — пожав неопределенно плечами, пролепетал неудачливый рыболов.
— Да ты еще и неуч, к тому же, Кирюха? — укоризненно протянул Сильнягин, ехидно поглядывая на Светлану.
— Зато я помню, Филимон Митрофанович, — неожиданно произнесла она. — Вы, наверное, эти строки имели ввиду:
Мужику какое дело?
Озираясь, он спешит;
Он потопленное тело
В воду за ноги тащит,
И от берега крутого
Оттолкнул его веслом,
И мертвец вниз поплыл снова
За могилой и крестом.
Долго мертвый меж волнами
Плыл, качаясь, как живой;
Проводив его глазами,
Наш мужик пошел домой.
'Вы, щенки! за мной ступайте!
Будет вам по калачу,
Да смотрите ж, не болтайте,
А не то поколочу'.
— Умничка, дочка! — Прямо-таки расцвел старик. — Вот, Бочкин, учись — образованного человека сразу видно! Она и без подсказок понимает, что требуется…