Находка на Калландер-сквер
Шрифт:
— Я имел еще одну связь. — Его глаза покраснели, он чувствовал себя очень скверно и искал хоть какой-нибудь поддержки от Питта. — Женщина была замужем. Муж — очень важная персона и мог бы принести мне много вреда, если бы узнал. Вы понимаете?
Питт долго смотрел на него. Сотерон врал.
— Как узнала гувернантка? — спросил инспектор.
— Что? — Голова Реджи дернулась вверх. — О… э…
— Вы говорили, что она тоже шантажировала вас, — напомнил ему Питт. — Вы хотите изменить ваши показания?
Внезапно глаза
— Нет! Нет, она тоже шантажировала. Очень жадная молодая женщина. Вот, возможно, почему Фредди был убит! Да. Все сходится, разве вы не видите? — Он немного привстал. — Они, должно быть, ссорились из-за денег! Она хотела больше, чем была ее доля, он отказывался, и она убила его. Все сходится!
— Как гувернантка узнала о вашей связи? Вы приводили женщину в дом?
— О боже, конечно нет! Что вы обо мне думаете?
— Тогда как она узнала, сэр?
— Я не знаю! Фредди, наверное, что-то ей сказал!
— Зачем он это сделал? Почему необходимо было делиться добычей? Это кажется невероятным.
— Откуда я знаю! — Сотерон был в ярости. — Может, он был с ней в любовной связи, сказал хвастаясь или как-нибудь еще… Мы теперь никогда не узнаем. Бедняга мертв.
— Но гувернантка жива.
— Вряд ли вы можете ожидать, что она расскажет правду! — Реджи перешел на повышенный тон, он явно паниковал.
Инспектор снова рискнул:
— Я думаю, сэр, более правдоподобно для меня звучала бы следующая версия. Женщина, с которой вы были в любовной связи, была не женой какого-то важного человека, а простой служанкой.
Глаза Реджи засверкали.
— Вы только что сказали мне, инспектор, что вряд ли стоит платить за молчание в этом случае.
— Не стоит, если дело только в этом, — возразил Питт, ухмыляясь. Он не сводил немигающих глаз с лица Сотерона. — А если там было еще что-то — например, ребенок?
Реджи стал совершенно белым. В какой-то момент Питту показалось, что тот может упасть в обморок.
— Одна из ваших горничных умерла, не так ли? — Инспектор говорил медленно, взвешивая каждое слово.
У Реджи перехватило дыхание.
— Вы не убивали ее. Правильно, мистер Сотерон? — спросил Питт.
— Боже! О боже! Нет, я не убивал. Она умерла. Фредди был с ней. Мы позвали его. Должны были позвать. Вот откуда он знал.
— Отчего она умерла?
— Я… я не знаю!
— Мне придется поговорить с женщинами…
— Нет! — На мгновение наступила тишина. — Нет, — повторил Реджи, понизив голос. — Она сделала аборт. Он закончился неудачно. Вот почему она умерла. Я не знаю ничего об этом. Я не смог спасти ее. Вы должны поверить.
— Но это был ваш ребенок?
— Откуда я могу знать!
Наконец-то Питт позволил себе показать свое отвращение:
— Вы хотите сказать, что делили ее с кем-то еще? Со слугой, может быть, или с мальчиком на побегушках? — резко спросил он.
— Как вы смеете! Я должен указать
— В данный момент, мистер Сотерон, — вспылил Питт, — ваше собственное место чрезвычайно неприятное! Горничная вынашивает вашего ребенка и умирает в вашем доме от неправильно сделанного аборта. Ваш доктор шантажирует вас, зная об этом. Затем его убивают неподалеку от вашего дома. Какое очевидное заключение вы можете вывести из всего этого?
— Я… я говорил вам, — Сотерон не мог найти слов и задыхался, — гувернантка! Она была с ним заодно. Он, наверное, спал с ней и все рассказал! Именно она пришла ко мне за деньгами. Она, должно быть, поссорилась с ним… среди воров такое случается… Вот вам очевидный ответ! Кому вы собираетесь верить? Мне, который не сделал ничего плохого, или служанке, которая лжет и шантажирует и, наконец, убивает своего любовника и соучастника? Я спрашиваю вас!
Питт вздохнул и встал.
— Я никому не верю, мистер Сотерон, до тех пор пока у меня не будет определенных доказательств. Но я запомню, что вы сказали. Каждое слово. Благодарю вас за потраченное вами время. До свидания, сэр.
Как только он ушел, Реджи ощутил, насколько обессилел от этого разговора. Все было ужасно! Один бог ведает, где лежит конец этой истории. Кошмар! Крушение! Он почувствовал себя больным. Комната поплыла перед ним, и все потемнело от видения нищеты… видения смутного, поскольку он никогда не знал настоящей нищеты, но ничуть не менее пугающего.
Он все еще сидел, ссутулившись, за столом, когда вошла Аделина.
— Ты выглядишь больным, — заметила она. — Ел слишком много?
Ее холодное спокойствие было подобно горсти соли, высыпанной на его раны.
— Да, я болен! — сказал он сердито. — Полиция только что была здесь. Фредди Больсовер убит. — Он наблюдал за ее реакцией и про себя остался доволен, что она была шокирована.
— Убит? — Она быстро села. — Как ужасно. За что? Его ограбили?
— Ничего не знаю! — огрызнулся он. — Его просто убили.
— Бедная Софи. — Она пристально смотрела за стол, мимо супруга, вдаль. — Она будет совершенно потеряна.
— Неважно, что случится с Софи! Что будет с нами? Он был убит, Аделина, ты понимаешь? Это означает, что кто-то убил его. Подкрался к нему в темноте и всадил нож. Или ударил его чем-то по голове. Или как-нибудь еще…
— Очень неприятно, — согласилась женщина. — Люди бывают очень жестоки.
— Это все, что ты можешь сказать?! — Сотерон не совладал с собой, и его голос поднялся до крика. — Черт побери, женщина! Какая-то сволочь из полиции почти обвинила меня в этом.
Его слова, казалось, не произвели на нее никакого впечатления. Более того, она была не особенно напугана.
— Почему они так решили? У тебя не было причин убивать Фредди. Он был твоим другом.
— Он был шантажист.
— Фредди? Чепуха! Кого он шантажировал?