Находка Шторма
Шрифт:
Я хихикаю.
– Черт возьми, нет. Просто старая гитара, бас и барабаны.
– А, ну и облом для тебя, – Стиви ухмыляется и слегка бьет меня по плечу.
Я чувствую это быстрое прикосновение ее руки к моему телу так, будто она только что положила руку на мой член. В паху разливается жар. Я наклоняю голову в ее сторону, глядя на нее.
– Значит, ты не злишься, что я солгал... о своем имени?
Она хмурится, между нами возникает замешательство.
– С чего бы мне злиться?
Я пожимаю плечами и снова затягиваюсь сигаретой.
–
– Это значит, что ты чертовски крутая.
– Ну ладно, расскажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю.
Стиви улыбается, и все мое напряжение тает. Как она это делает? Заставляет меня чувствовать себя так непринужденно в моей собственной шкуре. Как ей удается распутать сложное и не сделать его, кажется, еще запутаннее.
– Хотя я должна сказать, Шторм – довольно крутое имя. Я имею в виду, это не так просто, как «Стиви», это совершенно необыкновенно.
– Спасибо, – благодарно улыбаюсь ей. И я почти уверен, что так улыбаюсь только с ней. И благодаря ей.
Между нами повисает молчание. Я чувствую, как воздух вокруг нас меняется. Это заставляет меня напрячься, потому что не понимаю причину этого.
– Шторм?
– Ага? – странно слышать, как Стиви произносит мое имя. Но мне это тоже очень нравится.
Еще одна затяжка, я готовлюсь к тому, что она собирается сказать.
– Мне нужно быть честной с тобой, поэтому хочу признаться кое в чем.
И вот мы, бл*ть, приехали.
– Давай, говори.
– Я чувствую себя полной дурой, но... я читала о тебе в интернете. Знаю, что это все мерзко. Мне плохо из-за этого.
Я издаю смешок облегчения. Вот что ее беспокоит. Боже. Я думал, что это будет что-то плохое. Стиви просто продолжает удивлять меня.
– Стиви, все в порядке, я к этому привык.
– Ты не должен был бояться, – она хмурится, – и мне не следовало это читать. Я должна была просто поговорить с тобой, как только Пен рассказала мне о тебе. Ну, чтобы быть справедливой, Пен показала мне твою страницу вики, чтобы я прочла. До этого мне ничего не было известно.
Это снова заставляет меня смеяться. Только Стиви так может.
– Но потом, уже по собственному желанию, прочитала статью в новостях, которую мне показала бабушка.
– Хорошо... – медленно говорю я, поднимая на нее глаза, – и что там было написано?
– Что ты напал на журналиста.
– Это правда, – киваю я.
– Разве он это заслужил?
Я вздыхаю.
– Да. Но мне все равно не следовало этого делать.
Она пожимает плечами.
– Мы делаем то, что должны, когда это необходимо.
Я все еще смотрю на нее, когда спрашиваю:
– Что еще там написано?
Стиви делает мягкий вдох, который трогает меня за сердце. Я нуждаюсь в ее доброте. Мне необходимо быть внутри нее так
– Там говорилось о твоем отце. Джонни, верно? – она смотрит на меня, ожидая подтверждения, но все, что я могу сделать – это кивнуть. – Там упоминалось, как он умер. Что ты никогда не знал его и думал, что он не подозревал о твоем существовании. Но он знал, и тебе совсем недавно сказали, что отец ехал к тебе в ночь своей смерти.
– В двух словах это почти все.
– Мне жаль, что он умер. Жаль, что ты так с ним и не познакомился.
Я снова вздыхаю.
– Да. Мне тоже.
Я могу во многом обижаться на Джонни, на то, как его жизнь повлияла на мою. Но захотел бы я с ним познакомиться, будь у меня такая возможность? Конечно, я бы так и сделал.
– Там также сказано, что у тебя были разногласия с семьей...
Ее слова повисают в воздухе, давая мне возможность выбора – хочу ли я сказать больше или нет.
– Да. – Я снова вздыхаю. – Джонни, мой отец, и его лучшие друзья, они были в одной группе. Я бы сказал тебе, кто они, но, скорее всего, ты не знаешь.
– Наверное, – она улыбается, заставляя меня тоже улыбнуться.
– Короче говоря, когда Джонни умер, долгое время никто не знал, почему он был в машине той ночью. Он был под кайфом – у отца были серьезные проблемы с наркотиками. Многие думали, что он покончил с собой, загнав свою машину в овраг. Оказывается, он ехал в аэропорт, чтобы навестить меня. В ту ночь он узнал, что я существую. Джейк, Том и Дэнни – лучшие друзья моего отца – никогда не знали ни обо мне, ни о том, что случилось той ночью. Они узнали обо всем одиннадцать лет назад. Правда о последних минутах Джонни раскрылась в день похорон моей мамы.
– Ты потерял свою маму? – шепчет Стиви. – Мне очень жаль.
Я пожимаю плечами. Потому что это все, что я могу сделать, когда говорят о моей маме.
– Все в порядке. Это было очень давно, – еще раз затягиваюсь сигаретой. Я выдыхаю дым, – они никогда не говорили мне правду. Я узнал об этом вчера утром. Тот журналист, на которого я напал, и рассказал мне об этом. Расстроенный, в ярости, пошел к ним. Сказал... какое-то жуткое дерьмо. Вышел, сел в машину и просто поехал. Подъехал к заправочной станции, заправил машину не тем топливом, и вот мы здесь.
Я упираюсь подбородком в плечо, глядя на нее.
– Да. Мы здесь.
Я удерживаю ее взгляд и чувствую тот самый момент, когда воздух меняется. Кажется, наше восприятие обострилось. Запах ее духов. То, как ее волосы мягко развеваются на ветру. Румянец на щеках, растекающийся по шее, по красивой груди. Жар, который наполняет ее глаза.
Черт, я хочу ее. Больше, чем когда-либо хотел чего-либо.
На улице раздается автомобильный гудок, убивающий момент. Она отворачивается. А я хочу ударить того, кто нажал на клаксон своей машины. Делаю последнюю затяжку и тушу сигарету о стену. Я запихиваю окурок в пакет, в котором уже есть предыдущий.