Наихудший сценарий
Шрифт:
— Да, Повелитель.
Чёрная фигура исчезла. Я смотрел на Осоку. Она выпрямилась, повернула голову, наши взгляды встретились. Пауза. Потом она махнула рукой:
— Ой, слушай его больше! Он же сит.
— А ты – его ученица, — сказал я.
— Никакая я не ученица!! Наши наставнические отношения закончились ещё в Храме, когда меня выкинули под зад коленом! И вообще, ему нельзя иметь учеников, пока он сам ученик Императора. Правило Дарта Бэйна.
— Вот именно, что пока. Когда он прикончит Старого Лиса, ему потребуется собственная ученица. А кандидатура – под рукой. Так какой способ более удобен для Вас, Госпожа? Отправите на Кессель
— Дурак!! — выкрикнула она и почти бегом покинула рубочный зал.
— Ещё один хороший признак, — тихо произнёс я. — Не выполнила прямой приказ хозяина.
— А ты не был уверен в этом, — заметила Падме, возникая рядом. — Ты испугался, я чувствую.
— Чувствует она! — фыркнул я. — Ещё одна домашняя джедайка выискалась на мою голову.
— Я, на минуточку, порождение Силы. А с тобой мы родственники, к тому же. Что, скажешь, не испугался?
— Ну, да, да! Ещё бы нет, она здесь почти пятнадцать лет ему служит! Запросто могла и подчиниться.
— На самом деле, с формальной точки зрения, прямого приказа не было, — заметила юридически образованная Падме. — Вейдер оставил ей лазейку. Всегда можно сказать, что корабль не очень-то и понравился.
— Пусть так, — кивнул я. — Но решение, всё же, приняла она. Где она там, что делает?
— В каюте, дуется.
— Ага, — как Вовка в тридевятом царстве, сказал я. Подошёл к двери каюты, сенсор на ней горел жёлтым. Заперто. Осока, разумеется, не знала, что на моё-то нажатие дверь откроется всё равно, как её ни запирай. Я поднёс палец… и нажал соседний сенсор, звонка.
— Что? — донеслось из репродуктора.
— Госпожа. К какой базе держим курс?
— Васкиро.
— Да, Госпожа, — я убрал с сенсора палец, повернулся и двинулся в сторону рубки.
Сзади прошуршала открываемая дверь.
— Почему ты постоянно пытаешься меня уколоть, поддеть? — сердито спросила Осока.
— Не знаю, — оборачиваясь, пожал я плечами. — Может, потому, что ты мне непараллельна? Меня бесит, что такая замечательная девушка служит этим…
— Бесит? — не дала мне закончить Осока. — В таком случае, тебе прямая дорога к нам.
— Ну, не бесит, огорчает до такой степени, что выводит из равновесия, — поправился я. — Ты-то тоже к словам не цепляйся.
— В подобных материях терминология очень важна. Словами "гнев" и "бешенство" бросаться не следует.
— Твоя правда, — согласился я. И, повинуясь внезапному порыву, протянул ей руку, не для пожатия, а ладонью вверх: — Мир?
— Мир! — она хлопнула легонько по подставленной ладони. Войдя в рубку, взглянула в блистер и удивлённо покосилась на меня: — Мы уже в гиперпространстве?
Ох уж мне эти самостоятельные корабли и сестрицы-голограммы! Не могла повременить с прыжком! Нужно было как-то выкручиваться.
— Можно подумать, здесь ближайших баз мильон, — небрежно произнёс я. — Столица сектора от нас гораздо дальше.
— Зачем же спрашивал??
— Мало ли… — выдержав взгляд серо-голубых глаз, я добавил, словно капитулируя: — Откровенно говоря, надеялся как-то прекратить нашу размолвку.
— Тебе удалось, — она взошла на подиум, опустилась в правое кресло. — Сделай мне каф. И покажи, как добраться до функции видеонаблюдения. Пожалуйста.
— Видеонаблюдение у нас вот здесь, — показал я курсором, про себя отметив, что пункты "Апартаменты 1" и "Апартаменты 2" Падме из списка убрала заблаговременно. Спустившись вниз, я сунулся
— Так быстро? — удивилась Осока. Вдохнула аромат, попробовала и пришла в ещё большее удивление: — Что за чудо?
Я только улыбнулся. Настоящий кофе, в том числе, растворимый, у жителей освоенной Галактики всегда вызывает такую реакцию. Тот "Ячменный колос", что здесь называют каф, только пахнет похоже, а вкусом отличается разительно.
— Что поделывает арестованный? — спросил я.
— Завалился на койку в сапогах, как последний уголовник. А ещё замминистра!
Падме, наверняка, была возмущена поведением пленника – она за меньшие прегрешения, бывало, читала нам нотации – а поделать с мерзавцем не могла ничего. То есть, это я так полагал. Минуты летели, казнокрад уснул, а мы с Осокой увлеклись философским разговором.
— Ты снова рассуждаешь о вещах, о которых мало что знаешь! — горячилась тогрута. — Или понимаешь абсолютно неверно.
— Так объясни мне, — попросил я. — Подоходчивее.
— Попытаюсь. Вот ты говоришь о Силе, как о чём-то почти одушевлённом. Добро, зло… Оно существует для нас, личностей, а для Силы эти понятия неприменимы. Это стихия, она – как… огонь. Помню, в детстве, ещё до Храма, мать пела мне одну древнюю балладу:
Из заоблачных высей и трещин глубоких, Из разверзшихся гор приходили к вам боги. Было с неба на землю похищено пламя, Но до этого долго я жил под ногами. Я – огонь, я огонь, но среди пустоты, Это я, это я – свет далёкой звезды. Разрывая хребты, что стояли веками, Бьёт стеною о стены подземное пламя. Но костры, что в ночи собирали вас вместе, Выводили из мрачных пещер на поверхность. Словно сердце, пылает в пурпурных глубинах Пламя светлых алмазов и тёмных рубинов. Но подгорные гномы у жарких печей Красоту их вплавляют в рукояти мечей. Затянула полнеба гарь лесного пожара, И застывшая лава под ногами дрожала. Но свечою горит моё пламя в оконце, И огромным костром поднимается солнце. Я – огонь, я огонь, но среди пустоты, Это я, это я – свет далёкой звезды. [2]2
Я – Огонь! – Светлана "Алькор" Никифорова.